Николай Иванович Леонов
Алексей Викторович Макеев

Кремлевский туз

Глава 12
После того, как "Гермес" сделал первую остановку в иноземном порту, а потом, миновав бесконечные проливы, вышел на просторы Средиземного моря, на его борту что-то неуловимо изменилось. Все будто почувствовали недостижимую доселе свободу и заметно раскрепостились. На палубах появилось больше шумных компаний, а в барах рекой лились дорогие напитки. Все чаще пассажиры разгуливали по теплоходу, не надевая на себя ничего строже купальника – особенно это относилось к прекрасному полу. По вечерам по всем укромным углам прятались парочки, а над водой то и дело несся манящий женский смех.
Гуров старался держаться особняком и вовсю изображал из себя человека, целиком погруженного в самые зловещие планы. Он перемещался по кораблю, обозревал в бинокль надстройки и палубы, но большую часть времени все-таки проводил в каюте. Он был вынужден пойти на это после того, как во время купания в бассейне его неожиданно познакомили с неким Станиславом Крячко.
Произошло это на четвертые сутки плавания в полдень, когда штиль и жара вынудили Гурова рискнуть и перебраться к бассейну. Солнце палило нещадно, над морем висело знойное марево, и даже вода за бортом напоминала Гурову густую теплую кашу.
Он только один раз успел окунуться, а когда вынырнул, то буквально перед своим носом увидел чьи-то роскошные, покрытые первым загаром формы. Они показались ему странно знакомыми, но, прежде чем он успел сообразить, кому они могут принадлежать, еще более знакомый голос с укоризной осведомился:
– Антон Сергеевич, куда же вы пропали? Я уж подумала, что вы, не дай бог, заболели. Даже в бассейн не ходите! И в ресторане я вас не вижу.
Ну конечно, это была Валерия, любительница одиноких мужчин и булочек! На фоне других проблем Гуров совсем позабыл о ней.
– О, какая встреча! – с фальшивым воодушевлением выдавил он. – Рад вас видеть. А я и в самом деле слегка приболел. Возраст, знаете…
– Ну, это вы кокетничаете! – лукаво погрозила ему пальчиком белокурая русалка, покачиваясь на волнах. – Вы еще хоть куда! Посмотрите, какие у вас мускулы! – и она игриво царапнула его мокрую грудь.
Гурову стоило большого труда изобразить на лице улыбку.
– Одна видимость! Одна видимость! – вздохнул он. – Видели бы вы мою историю болезни – она толще "Войны и мира"!
– Бедненький! – На лице Виктории появилась жалостливая гримаска. – Вот к чему приводит одиночество! Послушайтесь меня – вам нужно хорошенько встряхнуться, дорогой Антон Сергеевич!
– Ну что вы, – застенчиво возразил Гуров. – Это не про меня. Врач советовал мне быть крайне осторожным.
– Пока вы осторожничаете, – с хитрой улыбкой сказала Валерия, – другие займут ваше место, Антон Сергеевич!
– Я не совсем понимаю, – пробормотал Гуров. – Какое место?
– Которое могли бы занять вы, – с намеком сказала Виктория и вдруг махнула кому-то рукой. – Стасик, плыви к нам! Я познакомлю тебя с хорошим человеком!
Из-за ее спины вынырнул плотный загорелый мужчина с невозмутимой физиономией и совершенно индифферентно посмотрел на Гурова. Тот едва не застонал – перед ним барахтался Стас Крячко.
– Вот, знакомьтесь! Это Стас, он художник. А это Антон… Хороший человек, но ужасно больной. Мне кажется, ему просто не хватает общения. Поэтому вы обязательно должны подружиться!
– Мы подружимся, – сурово пообещал Крячко, не моргнув даже глазом, и сунул Гурову мокрую ладонь. – Стас. Художник. А вы, не понял, кем работаете?
– Я укротитель, – морщась от отвращения, сказал Гуров. – Нет, никаких не тигров. Дрессирую тараканов.
– Тараканов?! – в ужасе округлила глаза Валерия. – Какая гадость! Но зачем вы это делаете?

– В Европе – последний писк моды, – пожал плечами Гуров. – Мы не должны отставать.
Таким образом он второй раз в жизни познакомился с Крячко и даже скрепил это знакомство стопочкой "Смирновской" в баре, куда они все отправились после купания. Крячко вел свою роль безупречно, ничем себя не выдавая. Уверенно нес какую-то чушь об искусстве, которым якобы занимался, и без единой улыбки выслушивал уклончивые ответы Гурова о тайнах дрессуры. Гуров при этом испытывал огромное желание выбросить Стаса за борт и мысленно даже пообещал исполнить это желание, как только обстоятельства предоставят такую возможность. В действительности же он постарался побыстрее покинуть компанию, сославшись на неотложные дела.
После этого Гуров предпочел сидеть в каюте со включенным кондиционером, тем более что реально заниматься ему было пока нечем. Подполковник Баранов, с которым он все-таки нашел возможность встретиться без свидетелей, с большим интересом и удовлетворением забрал у Гурова его трофеи и пообещал все хорошенько обдумать.
– Черт возьми! – прибавил он тогда с огромной досадой. – Что бы вам не передать мне все это пораньше! Теперь придется ждать до самых Афин – там я смогу переслать через местное отделение информацию в Москву. Но ведь когда поступит ответ!
– Интересно вы рассуждаете! – сердито ответил ему Гуров. – Сами трясетесь насчет утечки информации и сами хотите, чтобы я сразу после встречи с заказчиком бежал к вам! Я же объяснил вам, как они осторожны.
– Да к вам у меня претензий нет! – мечтательно проговорил Баранов. – Скверно сработали мы сами – до сих пор практически неизвестно, кто находится на теплоходе под именем Горюнова. Уверен, никто из командования корабля тоже об этом не знает. Наверняка их поставили перед фактом – возможно, даже простым звонком из Кремля.
– Вы полагаете… – недоверчиво начал Гуров.
– А чего же вы думали? – усмехнулся Баранов. – Наверняка это кто-то из той команды. Не исключено, что у них там наверху проводятся какие-то переговоры, строятся какие-то далеко идущие планы – под тихий плеск волн… Ведь бывает же и у этих людей отпуск. Но так как они ни на секунду не могут выключиться из дел, вот и получилась эта поездка.
– Но если это так, почему бы нам напрямую не обратиться к этому Горюнову и не объяснить, в чем дело?
– Легко сказать! – Баранов дернул выбритым до синевы подбородком. – Я даже не представляю себе, что за уровень у этого человека. Вы думаете, так просто подвалить к нему – послушайте, мол, у меня тут появились кое-какие соображения насчет вашей безопасности?.. Да охрана вас на пушечный выстрел не подпустит! Скорее уж вас самого арестуют как потенциального террориста. Видели, сколько при нем народа? Уверен, основная масса – это телохранители.
– Ну, допустим, – сказал Гуров, – меня действительно не подпустят. Имел уже печальный опыт. И документов у меня нет. Но вы-то! Мне кажется, вы даже обязаны это сделать!
– Во-первых, такую мелкую сошку, как мы с вами, никто всерьез не воспримет, – снисходительно заметил Баранов. – Любое наше заявление будет рассматриваться как звено возможной политической интриги. Будут наверняка запрашивать Москву – выяснять обстоятельства дела и наши послужные списки… И все это почти наверняка на глазах тех же самых заказчиков. Вы же не будете отрицать, что заговорщики находятся в окружении Горюнова?
– Не буду, – сказал Гуров. – Потому что это наиболее вероятный вариант.
– Ну, вот видите! Поэтому нам с вами важно совсем другое – раздобыть веские доказательства. Хотя бы конкретно выяснить – кто. Чтобы мы могли прийти и указать пальцем, понимаете? А больше беспокоиться нам с вами не о чем – ведь на самом деле жизни Горюнова ничего не угрожает. Вы же, надеюсь, не настоящий киллер? – Баранов удовлетворенно засмеялся.
– И что же вы предлагаете для исполнения вашего плана? – спросил Гуров. Ему почему-то было не смешно.
– Честно говоря, пока у меня нет никаких задумок, – признался Баранов. – Дело непростое. Любая промашка – и все летит коту под хвост. Лучше всего немного подождать. Денька три-четыре. Я за это время что-нибудь придумаю. Да и преступники с каждым днем будут нервничать все сильнее – кроме всего прочего, их ведь наверняка поджимает желание оправдать затраченные деньги. Ведь это была сумма не маленькая! Я надеюсь, что они не выдержат ожидания и еще раз попытаются выйти на вас.
– Ладно, тогда я попытаюсь записать нашу беседу на диктофон, – сказал Гуров. – В суде это роли не сыграет…
– Неужели вы полагаете, что дело дойдет до суда? – покровительственно улыбнулся Баранов. – А если и дойдет, то, увидите, обвинение будет совсем другим. Так что не стесняйтесь – пишите, если что.
Именно поэтому после этого разговора Гуров постоянно держал наготове диктофон. Однако никто не торопился выходить с ним на контакт. Не торопился и Баранов – похоже, с задумками у него по-прежнему было туго. Гуров, томясь от бездействия, валялся в каюте и раз за разом прокручивал в голове возможные варианты, но тоже ничего не мог придумать – слишком специфическая была ситуация.
Неожиданно судьба дала ему шанс. Помощь пришла с той стороны, откуда он ее меньше всего ожидал.
Гуров предпочитал выходить на палубу ночью, когда большинство пассажиров уже спали и меньше было шансов встретить кого-то из знакомых. Обычно он прохаживался вдоль борта, иногда забираясь в довольно укромные уголки теплохода. Его интересовала, если можно так выразиться, архитектура судна. Исполняя роль наемного убийцы, он просто обязан был разведать пути, которые позволят ему выйти на жертву. В результате ему удалось выяснить, что в класс "люкс" можно попасть через три основных входа, которые неизменно и тщательно охранялись суровыми мужиками в серых костюмах – все они чем-то неуловимо напоминали Гурову цербера Шильцова.
Были еще аварийные выходы, но наглухо задраенные, и проникновение через них подразумевало такой шум, что проще было сразу устроить аварию. При определенной подготовке и опыте можно было проникнуть обходным путем в солярий для избранных, но для этого нужно двигаться через такие помещения, как ходовая рубка, штурманская, капитанская каюта, и при обычных обстоятельствах это неизбежно вызвало бы вопросы и негодование у команды.
Наверное, настоящий Герман Кузмин обладал какими-то необходимыми для такого проникновения талантами. Возможно, предусматривались и некоторые издержки на пути – например, сброшенные в воду трупы, оглушенные охранники, отвлекающие маневры с шумовыми и световыми эффектами, – но Гуров ничего такого себе позволить не мог. Ему даже представить было трудновато, каким образом Кузмин выходил бы в данном случае из положения. Тут нужны были мозги особого склада.
В последнюю ночь Гуров задержался на палубе дольше обычного. Красота южной ночи невольно заворожила его. "Гермес", притихший и пригасивший огни, казалось, замер посреди безбрежного мерцающего пространства. В черном небе полыхали крупные белые звезды. Тихо бурлила вода за кормой. Из темноты время от времени слышался таинственный плеск – должно быть, там резвились дельфины или даже русалки.
Гуров замечтался и даже не сразу заметил, как к нему кто-то подошел и остановился рядом, опершись о поручень. Гуров скосил глаза и сразу узнал знакомый силуэт – Крячко, похоже, тоже не спалось.
– Дышите воздухом, Антон Сергеевич? – негромко спросил Стас, не отводя глаз от моря. – Славная погодка сегодня! Нравится вам путешествие?
– Не очень, – буркнул Гуров и, подозрительно оглянувшись по сторонам, зло прошептал: – Какого черта вам от меня нужно, товарищ художник? Шли бы своей дорогой!
– Ну-у, это просто невежливо, товарищ укротитель! – укоризненно протянул Крячко. – Как же я могу пройти мимо знакомого человека и не поздороваться? Это просто моветон какой-то!
– Ты мне мозги не пудри! – сказал Гуров. – У меня сейчас положение такое, что не до знакомых. Тем более вы мне сразу не понравились. По-моему, никакой вы не художник, а просто морочите голову бедной женщине!
– Не такая она и бедная, – вздохнул Крячко. – Можно даже сказать, состоятельная дама. Если бы не она, не знаю, что бы я стал делать. Тут такие цены!
– По одежке протягивай ножки, – сказал Гуров.
– Я бы и протянул, если бы не моя благодетельница, – фыркнул Крячко. – Лопух ты, Антон Сергеевич, что упустил такую женщину! А какие формы, ты обратил внимание?
– Ладно, хорош трепаться! – произнес Гуров. – Ты куда шел?
– Не куда, а откуда, – ухмыльнулся Крячко и фальшивым голосом пропел: – Ночи лобзаний…
– Только волчьего воя мне тут не хватало! – испугался Гуров. – Проваливай отсюда, пока ты мне всю операцию не испортил!
– Наоборот, я тебя неизменно спасаю, – возразил Крячко. – Взять того же Великанова – когда ты его последний раз видел? Между прочим, хотелось бы с тобой посоветоваться – что-то с нашим старым приятелем нечисто…
– Знаешь, мне сейчас совсем не до этого, – ответил Гуров.
– Ну и отвлекся бы от своих забот, – заметил Крячко. – Не надоело в своем собственном соку вариться? Мог бы и со мной посоветоваться – вдруг мне в голову что-нибудь дельное придет? Или ты мне, в свою очередь, что-нибудь присоветуешь.
Гуров задумчиво посмотрел на него. Вообще в последние дни он все более остро чувствовал, что ему не хватает Стаса. Он привык работать именно с этим человеком и теперь испытывал душевный дискомфорт, тем более ощутимый, что на самом деле Стас был все время рядом. И в то же самое время их будто разделяла стеклянная стена.
– Эх, где наша не пропадала! – сказал Гуров. – В самом деле, шарахаюсь от всех как прокаженный! А результаты все равно нулевые. Уговорил, пошли ко мне в каюту! Только так – сначала я, а ты с интервалом в пару минут. Все-таки нехорошо, если нас вместе увидят…
Они кивнули друг другу, и Гуров, не оглядываясь, медленно пошел в свой отсек. Где-то за бортом опять раздался сильный всплеск, и снова наступила тишина.
Гуров вошел в коридор и остановился как вкопанный. Он очутился в кромешной тьме – ни один из многочисленных настенных плафонов не горел. Такого ранее не случалось.
Гуров недоверчиво оглянулся на туманно светящийся прямоугольник за спиной – на корабле, судя по всему, перебоев с энергией не наблюдалось. Да он и сам мог в этом недавно убедиться. С какой стати именно свою каюту он вынужден искать впотьмах? Гуров всегда очень настороженно относился ко всякого рода случайностям, считая, что за каждой случайностью так или иначе стоит чья-то воля.
Почему свет погас в том отсеке, где находится его каюта? Почему именно после его встречи с Крячко? Это может не означать ничего, но лучше подстраховаться – так решил Гуров. Он осторожно двинулся по темному коридору, готовый к чему угодно.
Вокруг было тихо – его соседи спали мирным сном под журчание кондиционеров. Однако Гурову вдруг показалось, что он слышит впереди какой-то неясный шум. Он остановился. Шум, казалось, исчез, но потом где-то сдавленно вскрикнула женщина. И снова наступила тишина.
Когда наконец Гуров добрался до своей каюты, шум возобновился. И теперь было абсолютно ясно, что доносится он как раз из каюты Гурова. Кто-то был внутри. И не только был, а вел себя на редкость бесцеремонно, особенно учитывая время суток. Из-за двери доносились возня, глухие удары и неясные стоны.
– Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – удивленно пробормотал Гуров. – Интересно, и кому это я на ногу наступил?
Он толкнул дверь, которую запирал собственноручно около часа назад, и она легко отворилась. В каюте горело электричество. Свет на мгновение ослепил Гурова, но он все-таки успел заметить два сплетенных человеческих тела, катающихся по полу за кроватью. Все в каюте было разбросано и перевернуто, в том числе и вещи из чемодана.
Машинально Гуров возблагодарил всевышнего за то, что тот надоумил его избавиться от фотографий и разорванного на две половинки доллара до сегодняшней ночи. Однако в любом случае происходящее не могло оставить Гурова равнодушным. "Какого черта они себе позволяют? – гневно подумал он. – Не можешь работать чисто – не суйся в чужой курятник!"
– Эй, любезные! – грозно сказал он, ухватив за спинку тяжелый стул. – Что это вы там делаете? Между прочим, это моя каюта! – Его и в самом деле разбирало любопытство, зачем незваные гости ползают по полу, точно борцы вольного стиля.
Его слова произвели поразительное действие. Сплетение тел мгновенно распалось, и с пола, точно подброшенный пружиной, вскочил какой-то незнакомый мужик в измятой и запачканной кровью, но несомненно морской форме. Не говоря ни слова, он низко наклонил голову и пошел напролом к двери, неукротимый, как игрок в регби.
Масса в нем была приличная, и стартовая скорость тоже впечатляла. Он как снаряд врезался в Гурова, прежде чем тот успел пустить в ход стул, проскочил к двери и вырвался в коридор.
Гуров, выругавшись на свою оплошность, отшвырнул стул и собирался броситься в погоню, но тут из-за кровати послышался жалобный стон.
Стон явно был женским, и у Гурова сразу испортилось настроение. За эти дни он привык бояться женщин и не ждал от них ничего хорошего. Стонущая женщина у него в каюте – это был уже предел.
Гуров вытер мигом вспотевший лоб, с сожалением посмотрел на дверь, но все-таки сдержал себя и, подойдя поближе к женщине, опустился рядом с ней на колени.
Он сразу узнал свою соседку Арину. Но в каком она была виде! Желтая блузка, которая сегодня была на ней надета, казалась изорванной в клочья, руки сплошь в багровых пятнах, лицо тоже покрыто кровоподтеками и ссадинами. Но страшнее всего Гурову показалось то, что весь пол за кроватью и стены были залиты темной кровью. Он вспомнил, что такие же пятна видел на рубашке сбежавшего моряка, и в груди у него похолодело от недобрых предчувствий.
– Как вы себя чувствуете? – встревоженно спросил он, низко наклоняясь к избитому лицу Арины. – Вы можете разговаривать?
– Пожалуй, только разговаривать я и могу, – жалобным тоном ответила женщина, обращая к Гурову тоскующий взгляд. – А вы сейчас будете выговаривать, что я пришла без приглашения?
– Вы неисправимы! – в сердцах сказал Гуров. – Что вы повредили? Нужно наложить жгут – здесь все в крови!
– Черта с два! – слабым, но торжествующим голосом произнесла Арина. – Принюхайтесь! Это не кровь, а вино, которым я напрасно пыталась вас соблазнить. Все-таки оно пригодилось!
Гуров, совершенно сбитый с толку, сел на пол и сердито посмотрел на женщину.
– Я ничего не понимаю! Какое вино? Кому оно пригодилось?.. – Он потянул носом воздух. – Гм, действительно, вином здесь попахивает… Но я сначала решил, что это от кого-то из вас… Так вы не ранены?
Арина не успела ответить, потому что внезапно открылась дверь, и в каюту влетел возбужденный Крячко.
– Кого-то замочили? – спросил он, с ходу оценивая ситуацию. – Ах, дьявол! Значит, я упустил убийцу! Представляешь, Лева, я его упустил! Он сшиб меня в коридоре и помчался куда-то, как огромная обезьяна!
Гуров в запоздалом отчаянии приложил палец к губам. Крячко осекся и замолчал, на глазах багровея. Возникла продолжительная пауза.
Гуров боялся посмотреть на Арину, но буквально чувствовал на себе ее любопытный взгляд. Невозможно было представить, чтобы эта заноза пропустила мимо ушей оговорку Крячко. Все шло прахом и трещало по швам. Гуров махнул рукой.
– А, что выросло, то выросло! – устало констатировал он и распорядился: – Закрывай дверь, Стас! Будем подводить неутешительные итоги!

Глава 13
– Так эта девушка жива? – с некоторым разочарованием произнес Крячко, увидев, как Арина поднимается с пола и застенчиво вертит головой в поисках ближайшего зеркала. – Столько кровищи, что я думал…
– Это вино, – лаконично сообщил Гуров.
– А у вас есть еще вино? – тотчас оживился Крячко.
– Уже нет, – ответил Гуров.
– Если хотите, я могу сходить к себе в каюту, – с воодушевлением предложила Арина. – У меня там кое-что имеется!
– Это мысль! – обрадовался Крячко. – И мы сразу выпьем, чтобы унять нервную дрожь. В таких случаях это первое, что необходимо делать.
– А вы врач? – с интересом спросила Арина.
– Он художник, – мрачно сказал Гуров. – А вы никуда отсюда не уйдете, пока не расскажете подробно, как вы оказались в моей каюте и что тут вообще произошло, черт возьми!
Арина скорбно поджала губы.
– Вы тоже в своем репертуаре! – с упреком сказала она. – Не знаю только, как мне теперь вас называть – по-прежнему Антоном, или, как назвал вас этот художник, – Левой… Конечно, художник взволнован и мог запросто ошибиться, но я оставляю последнее слово за вами… Какое имя вы выбираете?
– Прекратите наконец болтовню! – оборвал ее Гуров. – Между прочим, дело очень серьезное…
– Догадываюсь! – с иронией сказала Арина. – Серьезные мужчины, занимающиеся серьезными делами… Так и просится в заглавие репортажа… Вы не шпионы случайно? – она обвела их смеющимся взглядом.
Потрясение, вызванное нападением, уже прошло, и она была готова испытывать терпение Гурова дальше с той же последовательностью и беззастенчивостью, что и в первый день знакомства. Ему очень хотелось взорваться и высказать ей все, что он о ней думает, но приходилось сдерживать себя – во-первых, перед ним все-таки была женщина, а во-вторых, эта женщина нуждалась в помощи.
– Послушайте, не болтайте глупостей, – по возможности мягко сказал Гуров. – И если вы не слишком серьезно ранены, то лучше расскажите нам, что здесь все-таки произошло?
Арина немного смущенно покосилась на ухмыляющегося Крячко и сказала:
– Конечно, я ранена!.. Одной кровищи-то сколько… Ну, ладно-ладно, я больше не буду! Дело было так… – Она демонстративно потупила глаза. – Мне не спалось. В каюте мне было так одиноко…
– Давайте пропустим лирику! – предложил Гуров.
– Без этого вы ничего не поймете, – мотнула головой Арина. – Итак, мне было одиноко и хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом – просто сидел бы и слушал мою болтовню.
– Да, это почти невыполнимое желание, – саркастически заметил Гуров. – Дальше, пожалуйста!
– Дальше я услышала в коридоре ваши осторожные шаги, – с вызовом сказала Арина. – То есть потом выяснилось, что это были не ваши шаги, но я-то в тот момент была уверена, что это вы возвращаетесь к себе в каюту, и решила попытаться поискать у вас сочувствия.
Гуров нахмурился и сурово спросил:
– Интересно, в каком это смысле? Мы же с вами договорились!
– Перестаньте строить из себя монаха-отшельника! – махнула рукой Арина. – Откуда-то же вы приползли в два часа ночи! Только не говорите мне, что вы любовались звездным небом…
Крячко фыркнул, но, поймав негодующий взгляд Гурова, тут же отвернулся и с равнодушным видом принялся рассматривать разгром в каюте.
– В конце концов, это дело женщины – решать, как ей поступать в таких случаях, – невинным тоном продолжала Арина. – Короче, я вышла из каюты и решила заглянуть к вам. Когда обоим не спится, почему бы им не поболтать вместе?.. Но в коридоре совершенно не было света – вы обратили внимание? Хотя в каюте свет горел. Странно, правда?
– Что было дальше? – нетерпеливо спросил Гуров.
– Дальше я на ощупь добралась до вашей каюты, – объяснила Арина. – Толкнула дверь…
– Вы не пробовали постучаться? – холодно поинтересовался Гуров.
– Зачем шуметь? – пожала плечами Арина. – Ночь ведь. Я толкнула дверь и увидела этого типа.
– Какого типа? Как он выглядел? – спросил Гуров.
– Ну этого, который на меня набросился… Сначала я подумала, что это все-таки вы. Он был такой же здоровый, и еще он рылся в ваших вещах…
– Рылся в моих вещах?
– Ну да, разве незаметно? – она обвела рукой кавардак в каюте. – Собственно, сначала он рылся аккуратно. Но тут вошла я и сказала… Не помню, что я сказала! Кажется, "добрый вечер", но я в этом не совсем уверена. Может быть, это были совсем другие слова.
– Господи, какая разница, что вы сказали! – рассердился Гуров. – Как этот человек выглядел?
– Я же говорю, он был чем-то похож на вас – высокий и сильный, – обиженно ответила Арина. – Но я поняла, что это не вы, сразу, как он поднял голову. Он был помоложе, и еще на нем была форма.
– Какая форма? Вы успели ее рассмотреть?
– Но вы же ее тоже видели! – возмущенно сказала Арина. – Да и вообще, что вы спрашиваете? Как будто вас тут не было!
– К сожалению, мне не удалось рассмотреть подробностей, – признался Гуров. – Этот человек так быстро действовал. И он прятал от меня лицо…
– Да, действует он гораздо расторопнее вас, – согласилась Арина. – Но, в сущности, такой же грубиян, если не хуже… Представляете, едва он меня увидел, как тут же поднял, точно котенка, и швырнул за кровать! Потом схватил подушку и, кажется, собирался задушить. Но, к моему счастью, вы оставили здесь за кроватью мою бутылку. Едва этот тип приблизился ко мне со своей дурацкой подушкой, я врезала ему бутылкой по черепу! В решающие моменты меня ничего не может остановить, понимаете?
– Да вас, по-моему, вообще остановить сложно, – проворчал Гуров. – Значит, вы ударили его бутылкой? И что же дальше?
– Бутылка вдребезги, вино вылилось, а этому придурку хоть бы что! – отрапортовала Арина. – Нет, конечно, на какое-то мгновение он поплыл, и мне удалось вырваться. Я бросилась к двери, и тут он опять накинулся на меня. Мы немного повозились, кое-что здесь опрокинули… Но в конце концов ему удалось восстановить статус-кво. Второй бутылки вина у меня не было, и я начала читать про себя молитвы – но тут появились вы, мой избавитель… – Глаза ее насмешливо сверкнули. – Нет, теперь я просто уверена, что Лев – это ваше настоящее имя. Посмотрели бы вы на себя со стороны – как грозно вы размахивали этим стулом! Враг позорно бежал.
– Как вы много говорите лишнего! – поморщился Гуров.
Он строго посмотрел на Крячко, ожидая, что тот немедленно начнет, по своему обыкновению, подтрунивать. Но Стас только сочувственно развел руками.
– Ну, ладно, давайте продолжим, – обратился Гуров к Арине. – Все-таки вы видели этого человека дольше, чем я. У него на форменной рубашке были нашивки. Вы не рассмотрели, сколько их и как они выглядят?
Арина сделала на лице пренебрежительную гримаску.
– Еще мне не хватало любоваться его лычками! – сказала она. – Я, можно сказать, готовилась с жизнью прощаться, а вы про какие-то нашивки… Я и морду его не очень-то рассмотрела, хотя мы были довольно близки – эдакие предсмертные объятия. По-моему, круглая морда, упитанная, и еще кончик носа такой… крупный! У него нос вообще не маленький, а кончик вообще как слива. Да какая разница! Если вам нужно его найти, ищите по шраму на черепушке – все-таки я его бутылкой ахнула, какой-то след на голове все равно должен остаться, правда? Сходите к капитану, попросите осмотреть макушки у всех его подчиненных – не может же быть, чтобы они все как на подбор ходили с фонарями!
– Интересная мысль! – подал голос Крячко. – Не знаю только, как на нее отреагирует капитан. Среди морских обычаев, кажется, отсутствует процедура осмотра макушек. Он может заупрямиться.
– А ваш приятель симпатичный! – с одобрением заметила Арина, глядя на Гурова. – С юмором мужчина, хоть и шпион. Вам бы с него пример брать надо.
– С чего вы взяли, что он шпион? – мрачно спросил Гуров. – Что за дикая фантазия? И потом, не приятель он мне. Мы только недавно познакомились.
– Ага, рассказывайте! – уничтожающе произнесла Арина. – Так недавно, что он даже имя ваше путает! Только с какой стати тогда он тут оказался? Да вы оба – шпионы или что-то в этом роде, невооруженным же глазом видно!
– Это почему же? – с интересом спросил Крячко. – Откуда такой вывод?
– Козе понятно! – безапелляционно заявила Арина. – Морской круиз – все веселятся и отрываются по мере сил и возможностей, а вы ходите мрачные, под чужими именами, и к вам в каюты лезут по ночам какие-то подозрительные типы…
– Ну, я-то, положим, тоже немного отрываюсь! – с обидой сказал Крячко. – А что в каюту лезут, так это от нас не зависит. Преступный элемент присутствует всегда и везде. Сегодня к нам залезли, а завтра, глядишь, к вам.
– Нет уж, дудки! – презрительно сказала Арина. – Кому вы очки втираете? Вас ведь не грабить полезли – за версту видно, что с таких взять нечего.
– Что-то я не пойму, – озадаченно сказал Крячко. – А зачем же тогда, по-вашему, к нам полезли?
– А вы проверьте все, – посоветовала Арина. – Может, найдете что-нибудь, чего раньше не было.
Оперативники переглянулись. Неожиданная мысль, высказанная Ариной, поразила обоих.
– Знаете что, Арина, – решительно сказал Гуров. – Если вы себя хорошо чувствуете, то, может быть, пойдете к себе? Умоетесь, приведете себя в порядок… А нам с товарищем нужно кое о чем поговорить. Без посторонних.
– Ничего себе, без посторонних! – возмутилась Арина. – Да как у вас язык повернулся такое сказать! Это я-то посторонняя! Которая едва жизни не лишилась, защищая неприкосновенность вашего жилища!
– Вы забываете, каким образом вы попали в это жилище! – сказал сердито Гуров.
– Обыкновенно попала, – парировала Арина. – Я же думала, что вы дома, и ничего плохого не делала. И даже грудью встала на защиту ваших интересов. А вы теперь меня прогоняете! Да вы просто мужлан неотесанный после этого – вот вы кто!
– Нет, по-моему, мозги девушке слегка повредили, – озабоченно заметил Крячко, которому стало обидно за Гурова. – Предлагаю все-таки разбудить судового врача. У него, конечно, квалификация потеряна, но зато он может связаться с берегом и спросить, что делают в таких случаях.
– Ничего в таких случая не делают, – недовольно проговорил Гуров. – У нее всегда такие мозги. От рождения.
– Спасибо, – ядовито сказала Арина. – Спасли мою честь.
– Пожалуйста, – в тон ей ответил Гуров. – Но уйти я вас все-таки попрошу. У нас с товарищем серьезный разговор.
– Сами утверждали, что никакой он вам не товарищ, – проворчала Арина.
Гуров развел руками и обернулся к Стасу.
– Ну и что вот прикажешь с ней делать? – сокрушенно произнес он. – Я уже устал.
– Может, за борт ее выбросить? – деловито предложил Крячко. – Я слышал, шпионы всегда так делают.
– Даже не пытайтесь! – предупредила Арина. – Я подниму такой шум, что чертям тошно станет. Вся ваша конспирация накроется.
– Где ты ее откопал? – спросил Крячко.
– Я откопал! – горько воскликнул Гуров. – Ладно, что выросло, то выросло. Давай проверим все в каюте – может, она дело говорит?
Они принялись обшаривать все углы, попутно складывая разбросанные вещи на место. Арина, усевшись с ногами на кровать, с большим любопытством наблюдала за ними.
– Интересно, про то, что мне могли что-то подбросить, вы сами придумали, – пробурчал Гуров, – или у вас имелись какие-то основания так думать?
– Имелись, – подтвердила Арина. – Мне показалось, что у этого типа был в руках какой-то пакет. Знаете, такие в западных фильмах часто показывают – полиэтиленовые, с белым порошком внутри…
Гуров и Крячко разом выпрямились и недоверчиво уставились на женщину.
– Хотите сказать, нам подбросили наркотики? – спросил Гуров.
Арина пожала плечами:
– Ничего такого я не хочу сказать!.. Может, это вообще ваш пакет был. А может, этот мужчина зубным порошком торгует – коммивояжер он, рекламный агент… Я знаю только, что сначала он держал этот пакет в руках, а потом пакета уже не было. В карман он положить его не мог – это точно. У него просто времени не было. Так что ищите – он где-то здесь должен быть.
Гуров с Крячко принялись искать. Постепенно каюта опять приобрела нормальный вид. О случившемся здесь безобразии напоминали только бурые пятна на стенах и осколки пузатой бутылки под ногами. Арина вдруг вызвалась помочь и, усердно ползая на коленях, собрала стекляшки. И в этот момент Крячко нашел пакет.
– Наше вам с кисточкой! – объявил он, выуживая его из кармана запасного пиджака Гурова. – Обязан напомнить, что вы имеете право хранить молчание.
Арина зашлась в беззвучном смехе.
– Кончай трепаться! – раздраженно бросил Гуров. – Нашел подходящее время! Просто капустник какой-то, встреча бывших выпускников!.. Надо проверить, что в пакете.
– Тебе же сказали – зубной порошок! – сделал наивное лицо Крячко. – Но я лично и проверять бы даже не стал, сразу отправил бы эту штуку за борт…
– Ваша фамилия случайно не Стенька Разин? – умирая со смеху, спросила Арина. – У вас постоянное желание швырнуть что-нибудь за борт.
– Но это напрашивается само собой, – ответил Крячко. – Положено оно сюда для чего? Чтобы быть обнаруженным – это же ясно. А мы должны принять адекватные меры.
– И все-таки открой, – посоветовал Гуров. – Хочется знать, насколько это серьезно. А вдруг это муляж?
– Муляж пакета? – сквозь смех спросила Арина. – Ой, не могу! Вы меня уморите!
Гуров сердито посмотрел на нее – он уже едва сдерживался. Однако в этот момент Крячко, деловито сопя, вскрыл пакет и попробовал его содержимое на язык. Гуров отвлекся и вопросительно уставился на друга.
– Ну, что там?
Крячко с отвращением сплюнул на пол и вытер губы.
– Я тебе так скажу, – объявил он. – В чем-то эта девушка несомненно права. В основном здесь какой-то нейтральный наполнитель, но какая-то часть героина подмешана. Если бы нас с тобой прихватили с этим пакетом, то пришлось бы отвечать на много неприятных вопросов. Потому что факт наличия наркотических веществ налицо. Из этого я заключаю, что кто-то решил подложить нам свинью, при этом пожадничав, но не очень сильно.
– Та-а-ак! – звучно сказал Гуров и сел на стул.
– Ну так я пошел? – бодро спросил Крячко, кивая на дверь. – Зачем нам этот некачественный продукт?
Гуров махнул рукой. Крячко сунул пакет в карман широких штанов и вышел в коридор. Арина, все еще давясь от смеха, слезла с кровати.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала она. – А то наверняка подохну от смеха. Никакие вы не шпионы. Вы эти… Цирк сгорел, и клоуны разбежались…
Она опять прыснула и, придерживая на груди разорванную блузку, пошла к двери. Гуров беспомощно посмотрел ей вслед и вдруг неожиданно для себя подумал о том, что в джинсах ноги этой девчонки выглядят стройными и длинными. Если она пореже будет их открывать, то только выиграет от этого. Но он тут же выругал себя за такое легкомыслие и попытался переключиться на то, что сейчас действительно было важно.
Тем временем вернулся Крячко. Он казался веселым и умиротворенным. Попросив у Гурова ключ и закрыв дверь на замок, он сообщил:
– Капитан, балласт сброшен! Можно слегка расслабиться. А где девчушка?
Гуров только раздраженно махнул рукой и сказал с возмущением:
– Ничего себе, расслабиться! Ты что-нибудь понимаешь? Кому понадобилось подбрасывать мне героин? Тем более разбавленный!
Крячко достал из кармана сигареты, закурил и плюхнулся на постель.
– Я тебе пытался сказать – кому, а ты не захотел меня слушать! – назидательно произнес он. – Нашему другу Великанову понадобилось, кому же еще?
– Великанову? – переспросил Гуров. – С какого это бодуна, интересно? Я ему что – на дорогой ботинок наступил? Зачем ему это, ты мне можешь объяснить?
– Не могу, – признался Крячко. – Сам хотел бы знать. Просто мне кажется, что мы для этой компании вроде как кость в горле. Понимаешь, когда он сначала увидел только тебя, то решил, что старший оперуполномоченный Гуров на старости лет задумал отдохнуть по-человечески. То есть если он и насторожился, то не сильно. Но когда появился я и еще провел с ним профилактическую беседу, Велик совсем очумел. По-моему, он решил, что мы сели на "Гермес" специально ради него. Ведь он отлично знает, что мы работаем вместе.
– Ну и что? С каких это пор у нас преступники стали милиции бояться? Особенно пребывая на законном отдыхе? Да и что мы здесь можем ему предъявить, почтенному бизнесмену, владельцу казино?
– Значит, есть что, – загадочно объявил Крячко. – Просто так героином не разбрасываются!
– А что это за моряк, который такими делами занимается? – спросил Гуров. – Что-то я его рядом с Великановым не видел.
– Зато я видел, – успокоил его Крячко. – Правда, вся великановская шайка теперь от меня прячется, но я за ними проследил. Сам Велик о чем-то пару раз шептался с этим типом – он тут то ли третий, то ли четвертый помощник капитана, я все время путаюсь в этих бесконечных помощниках. Но рожа точно та самая, что твоя девчушка описала – здоровый, морда круглая и нос соответственно… Наверняка это тот самый. Я так думаю, они в сговоре. Очень удобно, кстати. Моряк в любой части корабля не вызовет никаких подозрений, верно? И ключи от каюты он наверняка мог подобрать. И свет в коридоре вырубить для него не проблема…
– В сговоре, думаешь? – протянул Гуров. – Что за сговор? О чем они могут сговариваться? Контрабанда?
– Вот и я к этому склоняюсь, – кивнул Крячко. – И наверняка не маленькая, раз они с моряком снюхались. Скорее всего, на судне он ее запрятал. Ему проще – он все места знает, и в каком порту какая таможня – тоже ему объяснять не нужно. Но неужели Велик с наркотой связался? Зачем это ему, дураку, надо?
– Может, рулетка плохо крутиться стала? – глубокомысленно предположил Крячко. – Да и вообще сейчас все стараются на стороне подработать, не то что ты, Гуров! Ты даже в круиз только за казенный счет сподобился выбраться. Вот и прихватил бы с собой килограммчика два героина! Небось среди вещественных доказательств мог поискать.
– Слушай, как тебе не надоест трепаться? – вспылил Гуров. – Тут такое творится…
– А мне чего? – Крячко потянулся всем телом. – Я на свои денежки путешествую. У меня отпуск. Да еще и шайку целую накрыл – играючи, можно сказать, мимоходом!
– Ну, положим, не накрыл еще, – скептически заметил Гуров.
– Ну, почти, – поправился Крячко. – А ты-то чем недоволен? Тебя последнее время вообще увидеть невозможно стало. От людей прячешься, шторы задергиваешь. Подозрительно себя ведешь, Лева! Недаром тебя Велик боится.
– На контакт я вышел, – сказал Гуров. – С заказчиком. В мужском туалете стамбульского аэропорта. Такая вот характерная деталь.
– Да ты что! – Крячко даже подпрыгнул на кровати. – И кто же? В смысле, кого ты должен мочкануть, типа?
– И тут ты не можешь не балагурить! – нахмурился Гуров. – А жертва – Горюнов из класса "люкс", как и ожидалось. Вся штука в том, что ничего по-прежнему не известно. Они на меня через бабу вышли, но эта красотка тут же улетела на самолете, а второго я даже не видел. Баранова я поставил в известность, но он сам ни в зуб ногой. Велел ждать – может, родит какую-то яркую мысль. Но пока ничего. Советовал только с диктофоном не расставаться. А эти от меня ждут, что я до Неаполя разберусь с делами. Если в Неаполе Горюнов будет еще жив, считай, все пропало. Заказчики занервничают и совсем на дно залягут. Они и сейчас уже нервничают.
– Раз нервничают, значит, проявят себя, – уверенно заявил Крячко. – Вот увидишь. Не второго же киллера им нанимать! Они небось за первого такие бабки отвалили!..
– Вот и Баранов так же рассуждает, – сказал Гуров. – Только придумать, как выйти из ситуации, не может. И я тоже в тупике. Понимаешь, тут такая ситуация, куда ни кинь – везде клин. Баранов уверен, что Горюнов – очень большая шишка и здесь инкогнито проводит отпуск, сочетая его с работой. Мол, не зря наверху с ним едут нефтяной магнат Выхин и пиарщик Стоковский. Может, и не зря, да нам-то что с этого? Ясно, что Горюнова кто-то из ближайшего окружения намерен кокнуть. Только недоказуемо это. Может, именно для того и киллера нанимали за морями, за горами – чтобы на родине следов никаких не оставлять. Начальство обижать опасно – сразу голова с плеч. Вот и думай, что делать!
– А ничего думать не надо! – убежденно повторил Крячко. – Раз хотят убить, значит, вылезут! Ты же дрессировщик тараканов – должен знать их повадки. Ближе к Неаполю и выползут. На коленях еще тебя умолять будут – мол, убей, Лева, супостата, пожалей наши денежки!
– Между прочим, ты такой умный, – неожиданно сказал Гуров. – А до одной простой мысли не додумался.
– Это до какой же? – подозрительно спросил Крячко.
– А до той, что Великанов тебе тоже пакет с наркотиком должен подбросить. Делать гадость, так по-большому!
– Ах, ежкин кот! – вся беззаботность мигом слетела с физиономии Крячко. – А ведь верно! И как я не подумал? Сейчас же бегу. Надо срочно обыскать каютку. Не ровен час…
– Можешь не торопиться, – успокоил его Гуров. – Я так думаю, что у них расчет на Афины был. Они рассчитывали на нас афинскую полицию напустить. При выходе на берег. С последующим арестом. А в Афины мы только утром приходим. Значит, время у тебя есть.
– Нет, все равно я пойду, – сказал Крячко. – Раньше сядешь, как говорится… А ты насчет своих заказчиков голову не ломай! Увидишь, как подопрет, они себя проявят. Такая уж человеческая природа!

Глава 14
Задремать Гурову удалось только под утро. Ему уже начинало казаться, что эта безумная ночь никогда не кончится. Едва исчез Крячко, как опять заявилась соседка Арина и сказала, что потеряла в каюте у Гурова расческу и деньги. Ему большого труда стоило сохранить душевное равновесие, но он все-таки сумел продержаться, пока Арина ползала по углам, разыскивая потерю.
К счастью, она быстро справилась с поисками, но, торжествующе помахав в воздухе желтой расческой, вознамерилась было присесть, и тогда терпение Гурова кончилось.
– Понимаю, что вам страшно хочется почесать языком, Арина, – сказал он категорически. – Но давайте отложим все на завтра. Скоро начнет светать, а я даже глаз не сомкнул. Между прочим, после всех передряг я что-то неважно себя чувствую.
– Да, выглядите вы неважно, – безжалостно заключила Арина. – Теперь-то очевидно, что вы не первой свежести мужчина и волноваться вам противопоказано. И куда только у вас медкомиссия смотрит, у шпионов? Вас, наверное, списывать пора? Или у вас со службы только ногами вперед принято уходить?
Гуров устало прикрыл глаза.
– Послушайте, Арина! – проникновенно сказал он. – Я не шпион! Но давайте поговорим об этом завтра. Я все вам объясню. Но сейчас мне в самом деле требуется отдых. Да и вам он не помешает. Вы в самом деле не думаете пойти утром к врачу?
– А вы будете осматривать макушки у экипажа? – спросила она и тут же прижала палец к губам. – Все-все, молчу! Простите, уж такой у меня характер. Но не буду больше вам мешать – ложитесь баиньки. Может, сделать вам грелку, старичок? – И она, посмеиваясь, выскользнула за дверь.
Гуров сразу запер замок и рухнул на постель. Он не хотел больше ни о чем сегодня думать – гори все синим огнем! Лишь такой сумасшедший, как Гуров, мог согласиться идти в этот рейс, а теперь ему остается только терпеть. Рано или поздно все должно чем-то закончиться. Но уж после этого круиза ему непременно придется брать отпуск, иначе здоровья не видать. Вот уже и женщины начинают замечать, как он плохо выглядит.
С такими грустными мыслями Гуров заснул. Но во сне ему тоже мерещилось что-то тревожное и неприятное. Он пытался проснуться, но кошмары никак не отпускали его. Когда же он все-таки очнулся, точно приходя в себя после тяжелой болезни, "Гермес" уже швартовался у причала афинского порта.
Вся публика в нетерпении толпилась у борта, обменивалась впечатлениями и ждала момента, когда можно будет ступить на землю солнечной Эллады. По лазурной воде вокруг "Гермеса" сновали юркие лодчонки с белоснежными парусами. Лодочники что-то призывно кричали, задирая к небу головы и скаля в улыбке сверкающие зубы.
Гуров старался не смешиваться с толпой, а, выбрав место поукромнее, наблюдал за тем, как пассажиры "Гермеса" сходят на берег. Ему ужасно хотелось повидаться с Крячко и выспросить, нашел ли тот что-нибудь у себя в каюте, но он, разумеется, воздержался от этого – дров и так было наломано достаточно.
Гурова очень беспокоило то обстоятельство, что он нигде не мог увидеть Арину. Теперь она стала для него источником постоянной скрытой опасности, который ни на секунду не следовало упускать из виду. Ничего конкретного она, конечно, не могла узнать – но и того, что ей стало известно, было предостаточно, чтобы испортить все дело. Тем более эта ее склонность к совершенно диким фантазиям – Кармен, шпионы… Такая может отчудить что угодно.
Не видел нигде Гуров и моряка с разбитой головой. Впрочем, этому-то он не слишком удивлялся. Мужик здоровый – оклемался. А шишку на голове прикрыл фуражкой – поди теперь разыщи его без специальной экспертизы! Хотя возможен был и обратный вариант – что шкодливый помощник капитана залечивает сейчас раны в лазарете судна и по этой причине тоже не может попасть в поле зрения Гурова.
Вообще этот человек уже не вызывал у Гурова к себе такого интереса, как ночью. Все-таки проблемы, связанные с Великановым и его компанией, находились где-то на периферии его мозга, а главное место опять заняли господин Горюнов и его незримый враг.
Легко было говорить Стасу, что заказчики сами дадут о себе знать! Его дело десятое, а все неудовольствие министра, когда рейс закончится, обрушится, конечно, на Гурова. В таких случаях без стрелочника не обходится.
Гуров вовсе не был уверен, что заказчики пожелают себя обнаруживать. Будь он на их месте, то предпочел бы анонимность – дешевле бы обошлось. Но эти люди мыслят, конечно, совсем по-другому, и одну комбинацию Гуров все-таки решил провернуть.
Если заказчик захочет с ним пообщаться, пусть сделает это вне судна. Во-первых, на берегу, вне поля зрения Горюнова, он может почувствовать себя в большей безопасности и не будет так осторожничать. Но главная идея заключалась в другом. Гуров рассудил просто – из команды Горюнова почти никто не сходит на берег. Если кто-то все-таки отлучится, впоследствии это без труда можно будет выяснить. Своего рода косвенное доказательство.
Разумеется, это будет возможным при условии, что этот отлучившийся будет искать встречи с Гуровым. Но почему бы не попробовать? Действительно, время идет, заказчики нервничают, им нужны результаты… При этом господин Гуров, или лучше сказать – господин Крупенин, ведет себя с преступной беззаботностью, гуляет по столицам и ровным счетом ничего не делает. А Неаполь все ближе…
Чтобы недвусмысленно продемонстрировать всем заинтересованным лицам свои намерения, Гуров выбрался на открытое пространство и долго отирался у трапа, наблюдая за высадкой пассажиров. Ради имиджа он даже закурил сигарету.
Он встретился у трапа с подполковником Барановым, который выглядел крайне озабоченным и спускался на берег с кожаной папкой под мышкой. Он совершенно не был похож на туриста, желающего поглазеть на Акрополь. Гурова, как и предполагали обстоятельства, он демонстративно не узнал.
Гуров понял, что подполковник спешит отправить в Москву информацию. Он дождался, пока поток пассажиров у трапа иссяк, и сошел на берег.
Покинув территорию порта, Гуров вдруг вспомнил, что так и не увидел сегодня еще одного знакомца – Великанова. У того, видимо, тоже выдалась не самая спокойная ночь. Гуров не решался предсказывать, но все-таки склонялся к мысли, что после столкновения в каюте Великанову придется отказаться от своих планов подставить оперативников. Это было слишком рискованно, а Великанов не большой любитель рисковать. Если только не вообразит, что оперативники не догадываются о его связи с большеносым помощником капитана, – тогда он может все-таки попробовать провести в жизнь свою идею с анонимным звонком в афинскую полицию.
Поразмыслив, Гуров, однако, пришел к выводу, что теперь это маловероятно. Во-первых, не настолько Великанов глуп. Во-вторых, операция сорвалась в самом начале – скорее всего, для верности планировалось "зарядить" героином все пиджаки Гурова. Но ничего не вышло, а каюту Крячко незадачливый моряк, возможно, даже и не успел навестить. Соваться с порошком во второй раз они не рискнут. Поэтому Гуров решил не думать о кознях Великанова и целиком сосредоточился на возможной встрече с невидимым заказчиком.
Собственно говоря, он ничего особенного для этого не делал – просто бродил по залитым солнцем улочкам древнего города, глазел на красивые здания, еще больше на красивых девушек и ждал.
Специально он никого не высматривал, понимая, что это бесполезно. В пестрой городской толпе обнаружить человека, которого прежде никогда не видел, – дело абсолютно бессмысленное. Кому надо, сам найдет Гурова. Главное, чтобы у него появилось такое желание. Почему-то сегодня у Гурова было предчувствие, что у заказчика такое желание есть.
Большинство попутчиков по круизу укатили смотреть исторические руины, оккупировав несколько автобусов неподалеку от порта. Гурову показалось, что где-то в пестрой толпе мелькнула крепкая фигура Стаса – и, похоже, некая белокурая мадам тоже была рядом.
"Ну, слава богу, Валерия все-таки сумела избавиться от одиночества, которое так ее тяготило", – усмехаясь, подумал Гуров. Сам он никуда ехать не собирался, тем более что величественные развалины Акрополя, возвышающиеся над городом, были отлично видны с любого перекрестка. Акрополь стоял на белом от солнца холме, на фоне кристально-синего неба и вызывал у Гурова неотвязное ощущение дежавю. У него было странное чувство, что когда-то он здесь уже был. Понадобилось минут пять, прежде чем Гуров сообразил, что просто ожили в памяти страницы школьного учебника по истории Древнего мира.
Он уже около часа бродил по чужой столице и подумывал, не заскочить ли в ближайший ресторанчик, потому что завтрак на теплоходе Гуров по известным причинам пропустил и голод давал знать о себе все сильнее. Ресторанчик он узнал по аппетитным запахам, доносившимся из-за вертящейся двери, – вывеска над входом ничего ему не говорила, хотя буквы на ней странно напоминали ему родной алфавит. Странно потому, что никак не хотели складываться в слова.
Однако Гуров все-таки решил рискнуть и решительно направился к ресторану. Он увернулся от чернявого мальчишки-велосипедиста, который неизвестно откуда вывернулся прямо под ноги, погрозил ему вслед пальцем и уже собирался толкнуть дверь, как вдруг кто-то деликатно тронул его за локоть.
Гуров обернулся и с удивлением уставился на незнакомого мужчину лет тридцати пяти, в вытертых джинсах и ярко-алой рубашке, расстегнутой на волосатой груди. В разрезе ворота болтался золотой католический крестик на цепочке.
– Простите, мистер, – развязно сказал парень на чистом русском языке. – Если позволите, хотел бы перекинуться с вами парой слов.
У него были черные шальные глаза и сочные толстые губы. При взгляде на него сразу хотелось проверить, на месте ли бумажник.
– Кажется, я вас не знаю? – не слишком любезно сказал Гуров.
– Это уж точно, – ухмыльнулся парень. – Никита. Так меня зовут, значит. Вообще-то мы земляки. Но я родине сказал "прощай", еще когда там вся эта заваруха с виноградниками началась. Я не могу жить там, где нельзя выпить винца, когда хочется, улавливаете?
– Мысль конкретная, хотя и примитивная, – заметил Гуров. – Воспринимается на лету. Так в чем же дело? Не хватает денег на выпивку?
– Денег всегда не хватает, – опять ухмыльнулся парень. – И не только на выпивку. Вы уже имели дело со здешними красотками? Товар на любителя, но некоторые просто очень даже ничего… Огонь и пламя. Но дело не в этом. Мне поручили с вами переговорить.
– Кто поручил? – спросил Гуров, быстро оглядываясь по сторонам.
– Зря головой вертите, – насмешливо сказал Никита. – Никого не увидите. Я тут один.
– Так кто же поручил? – сердито повторил Гуров.
– Мужик один, – туманно сказал Никита. – Он мне вас показал и велел немного за вами походить, пока я не буду убежден, что вы один. Он мне и имя ваше назвал. Вы ведь Крупенин Антон Сергеевич?
Гуров пристально посмотрел на парня и ответил:
– Ну, допустим. А свое имя он тебе не назвал?
– Ясное дело, нет! – сказал парень и с беспокойством добавил: – Только вы не подумайте, что я чего-то против вас имею. Я тут давно живу, натурализовался, мне неприятности не нужны. Если не хотите разговаривать, я, пожалуй, отвалю. Мне ведь по барабану. Это просто сделка была. Я ему ничего не обещал. Сказал – попробую.
– Понятно, – заметил Гуров. – Ну, раз уж сказал "А", то и "Б" выкладывай! Только почему ты так уверен, что тебя не проверяют? Сам говоришь, сделка. Значит, за свои денежки этот человек с тебя что-то потребовать должен. Почему ты решил, что он тебе просто так отвалить позволит? Небось из-за угла сейчас за нами наблюдает…
Теперь настал черед Никиты оглянуться по сторонам. В глазах его на мгновение появилось беспокойство, но он тут же махнул рукой и обнажил белые зубы в жизнерадостной улыбке.
– Да вряд ли! Этот мужик, по-моему, очень не хочет с вами встречаться. Поэтому вряд ли он будет рядом крутиться. А уйти мне тут проще простого – я тут каждый закоулок знаю.
– А он, думаешь, не знает?
– Откуда?! Его же за версту видно – полный совок! Он же только с парохода сошел, с какого и вы, и все к порту жался, как бы не влипнуть в историю. А меня он по мату вычислил – я там у порта с одним барыгой поцапался. Поганый грек, чуть из-за него нас обоих в полицию не загребли…
– Значит, с парохода, говоришь? – задумчиво произнес Гуров и кивнул парню головой. – Давай в ресторан зайдем! Заодно и перекусим, и ты мне все расскажешь… Идет?
– А угощаете? – оживился Никита.
– Само собой, – сказал Гуров. – Я-то по-гречески что-то плохо понимаю, а ты мне хоть пожрать закажешь. Пошли!
Они вошли в ресторан и уселись за столик у окна. Заведение было совсем маленькое, и посетителей в ресторане было немного. В качестве официанта подвизался сам хозяин ресторана, пожилой грек с пышными и черными как смоль усами. Заметив новых гостей, он незамедлительно, но с большим достоинством приблизился к их столику.
Гуров быстро оценил все преимущества своей новой компании. Никита чувствовал себя здесь как рыба в воде и на редкость бойко сделал распоряжения насчет обеда. Через пять минут на их столе появились тарелки с закусками, пышущая жаром баранина и высокие бутылки темного вина. Никита проворно наполнил бокалы, опередив опешившего хозяина, и толкнул Гурова в бок.
– За встречу, земляк! – провозгласил он и с большой жадностью выдул свое вино, посверкивая поверх бокала бедовыми черными глазами.
Гуров сделал лишь один глоток и, принявшись за еду, строго спросил у Никиты:
– Может, лучше сначала о деле расскажешь? Вино ведь от тебя не убежит!
– Боитесь, что напьюсь? – усмехнулся Никита. – Не бойтесь. Я тренированный. Да и не та это материя, чтобы копыта отбрасывать. Вот если захотите, чтобы вам по шарам ударило, так попробуйте местную водку!
– Если захочу, обязательно попробую, – пообещал Гуров. – Так давай выкладывай, о чем тебя просили со мной поговорить?
– Значит, так, – сказал Никита, мгновенно делаясь серьезным. – Не знаю, может, я что не так скажу, так вы, это… понимайте, что это не мои слова.
– Не разбегайся, прыгай! – с досадой сказал Гуров. – Что ты все размазываешь кашу по тарелке? Эдак ты и до вечера не кончишь!
– Тот мужик тоже долго предисловия говорил, – сообщил Никита. – Видно, не мог никак решить, доверять ли мне свою страшную тайну… Я вот тоже сомневаюсь. Ну, ладно! Короче, вот что он сказал – что за вами внимательно наблюдают и выражают крайнее недовольство. Мол, время идет, а дело ни хрена не делается!
– Так и было сказано "ни хрена"? – полюбопытствовал Гуров.
– Ну-у, не совсем так, – немного смутился Никита. – Но я нарочно приукрасил, потому что интонацию я передать так точно не могу, а интонация примерно такая и была – ни хрена то есть.
– Понятно, – смилостивился Гуров. – Давай дальше.
– Ну что дальше? – пожал плечами Никита. – И дальше примерно то же самое. Нервничает мужик. Такое впечатление, что вы его, извините, на бабки хорошо кинули… – Он поднял на Гурова глаза, в которых горел огонек любопытства.
– Так он что – угрожал? – уточнил Гуров.
– Не скажу, – покачал головой Никита и залпом выпил еще один бокал вина. – Но расшевелить вас ему очень хочется – это вне всякого сомнения. Намеки, конечно, были… Типа "зачем ему нарываться на неприятности… мы же договаривались… пусть подумает…". Но я считаю, что это все фуфло! Если бы у этого кренделя что-то против вас было, так он сам бы к вам подошел, а не искал посредников, верно? Хорошо, ему еще со мной повезло, я человек честный. От своей честности и страдаю.
– Ну, на страдальца ты не очень похож, – заметил Гуров. – Значит, это все, что ты мне сказать должен, или еще что-то было?
– Ну, в принципе, все, – пряча глаза, протянул Никита.
– А ты ведь темнишь, – спокойно сказал Гуров. – Недоговариваешь чего-то. Между прочим, зря так делаешь. Я ведь могу тебе неприятности мигом устроить.
– Ну зачем же? – обиделся Никита. – Я вижу, что вы крутой. Потому и не решался все сказать. Главное сказал, а грубости, думаю, зачем? Зачем хорошего человека расстраивать?
– Не бойся, я не расстроюсь, – пообещал Гуров.
– Ну как хотите, – пожал плечами Никита. – Короче, он сказал, что, если вы не возьметесь за дело, они будут вынуждены пересмотреть условия контракта и запросят подтверждение на вашу ликвидацию. Вот так, типа… Грохнуть они вас хотят. Только я думаю, что опять же они цену себе набивают. В таких случаях через случайных людей не разговаривают. Неубедительно получается.
– Тому свои причины есть, – пояснил Гуров. – Почему они, значит, через тебя действуют… Ну, это неважно. А вот про лицо этого типа ты мне расскажи, пожалуйста!
Никита, усердно поглощая все, что было на тарелках, нечленораздельно сказал:
– А вы что, его не знаете? Ничего себе! Сколько живу, а такого не слышал! Не знаете, на кого работаете? Ну, это ваше дело… А выглядел он обыкновенно – средних лет мужик, полноватый, загорелый. Рубашка белая, брюки… А, вот – рыжеватый он! И руки все в волосах – в рыжих. А подробнее не могу – у меня память не фотографическая.
Гуров уже покончил с завтраком и теперь задумчиво наблюдал, как Никита пытается набить свою утробу на пару суток вперед. Похоже, есть ему приходилось не всегда регулярно и часто про запас.
– Ну, спасибо и на этом, – сказал наконец Гуров. – Только, знаешь, есть у меня к тебе еще один вопрос. Можно сказать, интимный, но я хочу, чтобы ты ответил на него предельно честно! Для меня это очень важно, а ты сможешь хорошо заработать.
Никита мгновенно оторвался от еды и сосредоточенно посмотрел на Гурова.
– Как говорите, интимный? – деловито спросил он, ковыряясь в зубах. – Заработать? Это, типа, не "голубой" ли я? Вообще-то нет, но…
– Нет, ничего похожего! – усмехнулся Гуров. – Речь идет только о деньгах. Ведь этот человек дал тебе деньги, верно?
Никита сделал глоток и опять уставился на Гурова.
– Ну да, он дал мне… пятьдесят баксов, – с запинкой ответил он. – А что? Я что-то не очень понимаю…
– Все очень просто, Никита, – сказал Гуров. – Мне нужна эта купюра. Я готов дать за нее вдвое больше.
– Это, значит, сто баксов? – как-то туповато спросил Никита.
– Вот именно, – кивнул Гуров. – Для тебя прямая выгода, по-моему.
– Так-то оно так, – промямлил парень. – Только не понимаю, зачем вам?.. И потом, я эти деньги уже… истратил, типа…
– Кончай трепаться! – повысил голос Гуров. – Они у тебя! Ты даже в ресторан пошел за мой счет, хотя голодный как волк. Так я и поверил, что ты полсотни баксов на ходу истратил! В банк сначала зашел, поменял по курсу – так, что ли? И все это не прерывая за мной слежки?
– Голова у вас варит, – с уважением сказал Никита. – Мне бы так. Я бы, может, и на родине процветал… В общем, у меня его деньги. Только… – он застенчиво уставился в угол.
– Ну, в чем дело? – нетерпеливо спросил Гуров. – Боишься, что не заплачу? Не бойся, держи свою сотню! – он достал бумажник и вытащил из него новенькую стодолларовую купюру.
При виде денег у Никиты загорелись глаза, но тут же опять потухли. Он вздохнул и признался:
– Вы сказали, что в два раза больше дадите. А я для понта сказал, что он мне пятьдесят дал. Двадцатник на самом деле. Выходит, мне от вас только сорок причитается?
– Вон ты о чем! – понимающе воскликнул Гуров. – Хотел сбегать – у кого-нибудь полтинник по такому случаю занять? Неумно это, Никита! Мне ведь важна не сумма. Мне нужны деньги, которые он в руках держал. А сотню я тебе дарю, не расстраивайся!
– Правда? – обрадовался Никита и быстро схватил деньги. – Вот спасибо! Доллар, он и в Греции доллар! А эта двадцатка его, не сомневайтесь! Это я уж вам без балды…
Он с превеликой осторожностью извлек из кармана джинсов сложенную вдвое бумажку и, держа ее за уголок, протянул Гурову. Похоже, он уже смекнул, в чем дело.
Гуров так же осторожно взял купюру и, стараясь лишний раз не касаться ее, положил в пустое отделение бумажника. Затем он сразу же встал и, похлопав Никиту по плечу, сказал:
– Ну, прощай, земляк! Успехов тебе и горячей любви пылких гречанок! Кстати, на родине теперь вина хоть залейся. Правда, большей частью паленого – здешнее вроде получше будет. Но и то – виноградники тут, наверное, не вырубали… А вообще, приезжай – сам сравнишь!
– Ага, как-нибудь обязательно выберусь, – фальшиво сказал Никита, едва не подавившись костью.
Гуров засмеялся и пошел к выходу. Теперь, когда долгожданная встреча, можно сказать, состоялась, ему здесь нечего было делать. Разговор с земляком, пострадавшим от сухого закона, был записан на диктофон. Сейчас Гурову не терпелось вернуться на корабль и повидать подполковника Баранова, которого наверняка заинтересовала бы эта запись. При определенной осторожности эту встречу можно будет организовать не откладывая – лишь бы подполковник оказался на месте. "Эх, знать бы заранее, что мне в руки попадет эта купюра, так и Баранов мог бы чуток подождать с отправкой! Наверное, придется второй раз ему к коллегам обращаться. На бумаге вполне могут быть отпечатки пальцев – ведь не в резиновых перчатках заказчик с этим прощелыгой расплачивался! Вообще-то, лучше бы он со мной лично поговорил – тут Никита совершенно прав в своем негодовании, – но у нашего общего товарища кишка тонка. Он всеми силами старается соблюсти анонимность и сохранить шкуру нетронутой. А время поджимает…"
– Время поджимает… – повторил он вслух.
И вдруг за его спиной знакомый голос насмешливо произнес:
– Что же вы не торопитесь, раз время поджимает?
Гуров повернулся как ошпаренный. Перед ним, улыбаясь до ушей, стояла журналистка Арина.

Глава 15
Гурову показалось, что земля уходит у него из-под ног. Эта чертова девчонка просто истинная ведьма! Каким образом она здесь оказалась? У Гурова появилось жгучее желание хорошенько надрать нахалке уши. Но она и без того выглядела сейчас довольно жалко, несмотря на дерзкую улыбку, – лицо в синяках и царапинах, да еще слегка оплывший левый глаз – все-таки ночью ей уже досталось.
Гуров сосчитал в уме до десяти, а потом, старательно понижая голос, спросил у Арины:
– Простите, я никак не рассчитывал, что вы будете таскаться за мной как хвост – иначе обязательно пригласил бы вас разделить трапезу. Увы, все уже съедено, а я собираюсь вернуться на "Гермес", извините.
– Врете вы все! – с неожиданной грустью сказала Арина. – Никуда бы вы меня не пригласили.
– А вас это очень огорчает? – неожиданно развеселившись, спросил Гуров. – Ну, посмотрите на себя, Арина! Молодая, красивая девка, а вертишься вокруг старого хрыча, даже пострадала на этом поприще! И тебе одно расстройство, и мне неудобство… Давай договоримся – каждый отныне живет своей жизнью, согласна? Неужели ты не можешь найти себе кого-нибудь поинтереснее? Посмотри, сколько вокруг молодых мужиков – загорелых, накачанных… Ну?
Она посмотрела на него, прищурив хитрый глаз.
– Вы хотите сказать, что эти красавцы, которые торчат днем в бассейне, а вечером в баре, и есть интересные мужики? – саркастически спросила она. – Да они двух слов связать не могут! И потом, не очень-то заноситесь – может, у меня к вам чисто профессиональный интерес?
– Что это значит? – мгновенно настораживаясь, поинтересовался Гуров.
Она победительно усмехнулась и небрежным тоном сказала:
– А у меня в вашем лице, похоже, большая сенсация наклевывается, старший оперуполномоченный Гуров! Кстати, а Стасу вашему порошочек тоже подложили? Или не успели все-таки?
У Гурова потемнело в глазах. Так опростоволоситься – эта пронырливая девчонка знает о нем все! Но каким образом? Что произошло? Неужели она связана с великановской шайкой? Но зачем тогда ей понадобилось раскрывать свои карты?
– Вам случайно не стало плохо? – с тревогой спросила Арина, заглядывая Гурову в лицо.
В ее рыжеватых глазах было много нахальства, но в них также была и та искренность, которой никогда не увидишь в глазах преступника. Нет, Гуров никак не мог поверить, что она связана с Великановым. И потом, зачем бы тогда ей пришлось отбиваться бутылкой от коварного помощника капитана? Нет, она, конечно, нахалка, взбалмошная девчонка – кто угодно, но только не преступница. Гуров потряс головой и сказал:
– Нет, мне не то чтобы плохо, но нехорошо – это уж точно! Знаете, Арина, все это мне очень не нравится. Вы знаете то, что вам знать никак не положено, а теперь и я хочу знать, откуда вы это знаете. Понимаете, из-за вас может сорваться очень серьезная операция. А кто будет виноват?
– Разумеется, вы, – с невинным выражением лица ответила Арина.
– Разумеется, – сурово подтвердил Гуров. – Поэтому я должен с вами серьезно разобраться. Давайте присядем куда-нибудь и поговорим начистоту.
– Значит, вы все-таки приглашаете меня в ресторан? – обрадовалась Арина. – Не было счастья, как говорится…
– Только не в этот, – смущенно сказал Гуров, оглядываясь на вертящуюся дверь ресторанчика, где все еще расправлялся с остатками завтрака земляк Никита. – Там неважно готовят. Давайте поищем что-нибудь поприличнее.
– Давайте поищем, – согласилась Арина и первой пошла вперед, помахивая сумочкой на длинном ремешке.
Гуров пошел рядом, поглядывая на эту маленькую женщину со смешанным чувством досады и восхищения.
– Так, может, вы мне объясните, откуда… – начал он.
– Откуда я знаю про ваши штучки, старший оперуполномоченный Гуров? – небрежно спросила она. – Да с ваших собственных слов. Ваших и вашего приятеля, от которого вы все время, как Иуда, отказывались. Вы забываете, что я профессионал. Я давно почувствовала, что с вами что-то неладно, и всюду таскала с собой диктофон. Вчера ночью он наконец мне пригодился. Пока вы бурно переживали вторжение, я незаметно сунула диктофон под кровать. А когда ваш друг ушел, я вернулась за расческой и преспокойно забрала диктофон обратно. Запись получилась не ахти, но я на слух не жалуюсь. Так что все просто, дорогой товарищ Гуров! – Она насмешливо посмотрела на него. – Ну и что – сбросите теперь меня за борт?
– Вообще-то не мешало бы, – пробормотал он. – Хотя бы для того, чтобы скрыть свой позор. Не представлял, что можно так проколоться на старости лет! Подумать только – вы все время вились вокруг меня, рассчитывая выудить сенсацию, и все-таки добились своего!
– Ничего, бывает! – утешила его она. – И вовсе не поэтому я вокруг вас вилась, между прочим! Вы мне действительно симпатичны, что бы вы там ни думали. В доказательство я эту пленку хоть сейчас вам могу отдать, хотите?
– Хочу, – сказал Гуров. – Только одной пленки мало. Мне нужно, чтобы вы дали слово молчать.
– Вообще молчать или только о ваших тайнах? – поинтересовалась Арина и тут же добавила: – И как долго молчать? И как я должна давать слово – клясться на Библии или у вас в милиции есть какой-то другой способ? Кажется, нужно давать подписку о неразглашении, да?
– Привлечь бы вас за незаконное прослушивание жилища! – мечтательно сказал Гуров. – Чтобы в следующий раз неповадно было…
– Будете пугать – никакой пленки не получите! – предупредила Арина. – И вообще завтра весь теплоход будет знать, что на борту находятся менты с секретной миссией. Вот увидите, я так и сделаю!
– Ну-ну, не надо горячиться! – улыбнулся Гуров. – Уж и помечтать нельзя! Конечно, никуда я вас не привлеку. Не до вас мне, если откровенно. И так голова идет кругом!
– Это заметно, – согласилась Арина и деловито прибавила: – А в чем проблема? Может, я сумею чем-то помочь?
Гуров снисходительно посмотрел на нее.
– Да вы и так уже… – неопределенно сказал он. – Лучшей помощью от вас будет, если вы будете сидеть тихо и никуда не влезать.
– Другого ответа я от вас и не ожидала, – заявила Арина. – Типичный мужской шовинизм. Они самые умные, самые ловкие, а потом их кидает любая девчонка…
– Ну, не увлекайтесь! – перебил ее Гуров. – И потом, дело не в мужском шовинизме. Просто это моя работа. Вы за меня ее сделать никак не можете. Как и я за вас вашу.
– Но я же не собираюсь делать за вас всю работу! – воскликнула Арина. – Я предлагаю помочь. Больно же смотреть, как у вас голова идет кругом! Вы кого-то ловите, верно? Ну, что какой-то Великанов на пару с помощником капитана контрабанду везет, это я уже поняла. Но вас лично этот факт, похоже, не больно-то колышет… Это ваш дружок Стас к Великанову почему-то неравнодушен. А вас интересуют те, кто в классе "люкс" обитает, – угадала?
Она болтала о вещах, в которых ровным счетом ничего не понимала, с такой легкостью, что Гурову даже стало завидно.
– Ну, положим, вы правы, – сказал он. – И что из этого? Это же вам не интервью брать.
– Ну, это как посмотреть! – сказала Арина. – С диктофоном-то вы тоже не расстаетесь. Только у вас что-то ничего не выходит.
– Не вам судить, – буркнул Гуров. – Получится, когда надо будет.
– Зря вы важничаете, – заметила Арина. – Я так поняла, что у вас проблемы с этим классом "люкс", верно? Свободно туда не попадешь. Особенно если инкогнито хочешь соблюсти. А вот для меня, например, тут проблем нет. Если надо, я туда попаду запросто. Ну что, завидно?
Гуров сумрачно посмотрел на нее.
– Ну, допустим, завидно. Только мне ни жарко ни холодно от того, что это можете сделать вы. Вот если бы я сам мог туда пройти, да так, чтобы меня никто не видел, а я видел всех… Только я не человек-невидимка, к сожалению.
– Да, вас трудно не заметить, – согласилась Арина. – Поэтому меня вам просто сам бог послал. Представьте себе, что я как раз и буду вашими глазами. Все рассмотрю и все потом вам расскажу, а вас никто так и не увидит. Представляете, как здорово?
– Ну, это вам кажется, что здорово, – скептически заметил Гуров. – Во-первых, я не могу доверить вам секретную информацию. Вы и так слишком много знаете. Во-вторых, те люди, которые держат меня в поле зрения, давно уже засекли ваш интерес ко мне, и вы, таким образом, тоже у них на подозрении. В-третьих… да что там говорить! – он безнадежно махнул рукой.
Арина с любопытством смотрела на него, что-то соображая.
– А кто такой Баранов? – вдруг спросила она. – Который вам посоветовал с диктофоном не расставаться. Может, вам у него спросить разрешения?
Гуров изумленно вытаращил глаза.
– Спросить разрешения? – выдавил он.
– Ну да, пусть разрешит вам отправить меня на разведку.
Гуров схватился за голову.
– Ну что мне с вами делать? – застонал он. – Ну не может никакой Баранов дать такого разрешения! И вообще это безумие. Какая разведка? Вы же не понимаете, о чем говорите!
– Так вы мне все объясните, – не моргнув глазом сказала Арина. – Вот я и буду понимать.
– Так! – Гуров предостерегающе поднял руки. – Давайте по порядку. Вопрос первый: каким образом вы можете получить доступ в класс "люкс"? Я хочу это знать.
– Да все очень просто, – пожала плечами Арина. – Там Стоковский плывет, деятель такой… Так вот, у него секретарем Лешка Воропаев работает – некогда мой близкий соратник по постели, бойфренд, как теперь говорят… Надеюсь, вас это не шокирует?
– Меня ваша личная жизнь вообще не интересует, – буркнул Гуров.
– Жаль, – покачала головой Арина. – Похоже, у меня никаких шансов… А вот меня ваша личная жизнь интересует до безумия. Вы женаты? Кто ваша жена? Есть у вас любовница?
– Стоп! Давайте лучше про вас, – хмуро сказал Гуров. – Что вы там говорили про Воропаева?
– Что я знаю его как облупленного, – ответила Арина. – Он и сейчас бы не прочь – тем более что в этом походе он без бабы и очень страдает, бедняга… Но я на его штучки ответила резким отказом – мое сердце как-никак занято… – Она со вздохом подняла глаза на Гурова.
– Слушайте, вы можете хоть пять минут побыть серьезной? – сердито спросил он. – Еще проситесь в разведку!
– Вы дождетесь, – мстительно откликнулась Арина. – Я скоро вообще передумаю вам помогать. Вот тогда запляшете!
– Да вы просто настоящая шантажистка! – возмутился Гуров. – Черт тогда меня дернул вступить с вами в разговор! Надо было сделать вид, что я вас не заметил.
– Воспитание подвело, – ядовито заключила Арина. – Ну, так вы будете слушать или мы разбегаемся в разные стороны?
– Ладно, ваша взяла, – подумав, сказал Гуров. – Слушаю.
– Так вот, я уже несколько раз общалась со своей бывшей симпатией – там, за стеклянной галереей. Даже обедала в ресторане. И в бассейне купалась. Ваш Горюнов, о котором вы неотвязно думаете, мне ручку целовал… Удивлены?
– Признаться, да, – растерянно сказал Гуров. – Но когда же…
– Да все это время, – ответила Арина. – Вы постоянно прятались – не помирать же мне от скуки! Конечно, в секреты меня и там не посвящали, но свободное время проводили в моем обществе с удовольствием. Там же мужиков море, а с женским полом напряженка.
Гуров озадаченно почесал затылок.
– Все это, конечно, занимательно, – сказал он. – Собственно говоря, в разведку вы уже и без меня сходили. Но ума не приложу, какая мне от этого польза. Разве что… Скажите, вы не пробовали расспрашивать вашего… гм… друга, что за люди его окружают? Меня интересует любая информация на эту тему.
– Люди? Люди не вам чета, – с напускной важностью произнесла Арина. – Элита! А вы разве не в курсе? Что вы вообще затеваете, Гуров? Может, сначала вы мне все расскажете? По вашим разговорам с другом можно понять, что вы чуть ли не наемный убийца. А вдруг это правда?
– Не валяйте дурака! Если бы это была правда, вы бы отправились за борт без всяких разговоров, – желчно ответил Гуров.
– Значит, вас внедрили сюда вместо наемного убийцы, – уверенно заключила Арина. – А заказчик убийства, который плывет вместе с нами, пока еще об этом не знает. Но и вы о нем ничего не знаете, хотя, похоже, вашего брата тут полон теплоход… Вот видите, все ваши тайны у меня как на ладони – чего же вы боитесь?
– Да, кажется, уже ничего, – мрачно сказал Гуров. – Даже авантюристов и женщин… Нет, пожалуй, все-таки боюсь. Боюсь, что попрут меня теперь по служебному несоответствию.
– Не попрут, – уверенно заявила Арина. – Если заключите со мной альянс, от которого так опрометчиво отказались.
Гуров угрюмо посмотрел на нее.
– Это надо понимать так, что у нас обоих будут обязанности друг перед другом? – спросил он. – И чего же вы лично намерены от меня потребовать?
– Ну, я не стану хамить, – легко сказала Арина. – Но информацией вы со мной поделитесь. Не возмущайтесь! Выслушайте сначала. Я же вам объясняла, в каком стиле работаю. Я сделаю репортаж о нашем путешествии, но никаких подлинных имен и координат не будет. Устраивает вас это? Будет такой морской триллер, овеянный романтической дымкой… Никто ничего и не поймет на самом деле.
– Мне нужно подумать, – сказал Гуров.
– Думайте на здоровье, – пожала плечами Арина, доставая из сумочки миниатюрную аудиокассету. – Это вам – чтобы лучше думалось. А я, пожалуй, пойду – что-то расхотелось мне с вами в ресторан. Вы, наверное, меня манной кашей угощать будете, а я ее с детства не перевариваю… Кстати, если вам интересно, настоящая фамилия вашего Горюнова – Сапко. Он возглавляет специальный комитет при президенте по экспортной политике. От него всякие квоты зависят и все такое… Может, в этом все дело? – Арина махнула рукой. – В общем, пока! На корабле встретимся!
И неожиданно для Гурова она с кошачьим проворством метнулась куда-то в сторону, ловко затормозила кстати подвернувшееся такси, прыгнула в машину и была такова.
– Ну и чертовка! – потрясенно сказал Гуров и в сердцах сжал в кулаке кассету, словно желая раздавить ее в пыль.

Глава 16
Когда Гуров возвратился на "Гермес", его ждал еще один сюрприз. Едва он поднялся по трапу, как почти нос к носу столкнулся с двумя моряками в белых форменных рубашках и таких же фуражках с "крабами". Стоя у борта и не глядя друг на друга, они о чем-то разговаривали на повышенных тонах. Вернее, разговаривал один из них – судя по нашивкам, старший по званию, – и, как показалось Гурову, этот монолог больше походил на разнос.
Увидев, что на них обращают внимание, моряки повели себя по-разному. Тот, который отчитывал, сердито шмыгнул носом и, понизив голос, завершил свою речь словами:
– Короче, я тебя предупредил, Серегин!.. Если мне опять придется за тобой бегать…
– Не повторится, Андрей Петрович! – невнятно пробормотал второй, под взглядом Гурова надвигая фуражку на самые глаза.

Но он мог бы этого и не делать – Гуров сразу узнал своего ночного гостя. Конечно, лица он его не запомнил, но все остальное – фигуру, комплекцию, движения – не узнать было невозможно. От неожиданности полковник остановился.
Первый моряк, больше не обращая внимания ни на Гурова, ни на своего подчиненного, почти сразу же куда-то ушел. Попытался сделать то же самое и тот, кто, оказывается, носил фамилию Серегин. Равнодушно глядя мимо Гурова, он вразвалочку двинулся в противоположную сторону.
– Как самочувствие, любезный? – обронил ему вслед Гуров. – Голова не побаливает?
Он видел, как моряк весь напрягся, но потом все-таки нашел в себе силы и обуздал волнение. Обернулся он с ленцой старого морского волка и неприязненно спросил:
– Это вы мне?
– Разумеется, вам, – спокойно кивнул Гуров. – Рядом больше никого нет. А привычки разговаривать с самим собой я еще не приобрел.
– А с чего вы вдруг заинтересовались моим самочувствием? – предельно недружелюбно осведомился Серегин. – Делать больше нечего, что ли? Или перебрали на берегу?
– Трезв как стекло! – заверил Гуров. – А про самочувствие я потому спросил, что мне показалось, будто вы этой ночью спали плоховато…
– У меня вахта была, – сказал Серегин. – Ну и что дальше?
– Меня вот тоже интересует, что у нас дальше, – доброжелательно сказал Гуров. – В первый раз пакет с героином был, а теперь что планируете?
Загорелое лицо Серегина заметно побледнело. Он несколько мгновений молча смотрел на Гурова, а потом сказал хрипло:
– Не понимаю, о чем это вы?..
– Надоело мне с тобой дурачка играть, – сердито сказал Гуров. – Все ты отлично понимаешь, хлюст! Форму позоришь! Учти, я хоть твоего дружка Великанова в свое время и не посадил, но у меня предчувствие, что в этот раз посажу за оба раза. И ты вместе с ним двинешь, если не образумишься. Будешь вместо морских далей сибирскими кедрами любоваться!..
– Да ты что, мужик, психический, что ли? – неуверенно пробормотал Серегин, отступая назад. – Чего ты плетешь? Какой дружок? Какие кедры? Лечиться тебе надо, вот что!
– А ты сам лечиться не пробовал? – спросил Гуров. – Голову разбитую хирургу уже показывал? Или постеснялся?
– Какую голову? – совсем упавшим голосом спросил Серегин. – У меня с головой, слава богу, в порядке.
– Может, и фуражку снимешь? – поинтересовался Гуров. – Покажешь макушку?
У Серегина уже не было сил разговаривать – он только с затравленным видом покрутил у виска пальцем, попятился, обо что-то споткнулся и, ухватившись в последний момент за поручень, сразу побежал по трапу на верхнюю палубу. Он был в полном смятении.
"Враг бежал, – невесело подумал Гуров. – И какого черта мне это было нужно? Пусть Крячко разбирается, если ему интересно. Мне бы со своими заморочками сладить…"
Он понимал, что напрасно не сдержался – за его стычкой с моряком могли наблюдать из класса "люкс". Но сделанного не воротишь – утешаясь этим фактом, Гуров отправился к себе в каюту и там, запершись, прослушал обе аудиокассеты.
Арина пощадила его самолюбие, сказав, что ее запись получилась неважно. Весь их разговор с Крячко от слова до слова был зафиксирован четко и недвусмысленно. Гуров выслушал его как приговор – в скорбном молчании.
"Да, гнать тебя пора из сыска, Гуров! – сказал он себе мысленно. – Совсем ты мышей не ловишь. Простая журналистка тебя вокруг пальца обвела. И это еще цветочки – еще неизвестно, что у этой чокнутой на уме и какие сюрпризы она тебе приготовила… Нет, Гуров, возвращаешься домой и первым делом – рапорт. В связи с состоянием здоровья прошу…"
Течение этих грустных мыслей было прервано внезапным стуком в дверь. Гуров спрятал кассеты и пошел открывать.
На пороге стоял подполковник Баранов. Он выглядел хмурым и усталым. Рубашка под мышками была мокра от пота. Кивнув Гурову, он прошел в каюту и первым делом спросил:
– У тебя, Лев Иванович, чего-нибудь холодненькое в баре имеется?
– А я, признаться, туда и не заглядывал, – сказал Гуров. – Посмотри сам.
Баранов, ворча что-то себе под нос, принялся рыться в баре-холодильнике и наконец оторвался от него, унося в руках две маленькие бутылочки.
– Ну конечно, – сказал он сварливо, усаживаясь на стул и сворачивая пробку с бутылочного горла. – Узнаю наш сервис. Кроме дешевой минералки, в баре ничего не найдешь! Круиз, называется! Могли бы хотя бы для смеха добавить бутылку пива…
Запрокинув голову, он принялся жадно пить прямо из горлышка. Гуров задумчиво смотрел на него.
– А ты не зря, подполковник, среди бела дня ко мне завалился? – спросил он наконец. – Как бы чего не вышло, а?
Баранов поставил на стол пустую бутылку и, отдуваясь, презрительно сказал:
– Да ничего не выйдет, Лев Иванович! Понимаешь? Ни хрена у нас с тобой не выйдет! Можно на этом поставить точку и успокоиться.
Гуров поднял одну бровь и сказал:
– Что-то я не понял…
Баранов вытер выступивший на лбу пот, жалобно посмотрел на выключенный кондиционер и проворчал:
– Чего ты кондиционер не включишь? Жара же… А насчет этого… Чего тут понимать? У нас следующий заход в старинный город Мессину. Это на Сицилии, если ты запамятовал. Земля мафии… Там Интерпол не в почете. А потом Неаполь – и домой. Сказке конец, как говорится…
– Так ты ничего, значит, не придумал? – подсказал Гуров. – Ни одной яркой мысли?
– Да какая мысль! – махнул рукой Баранов. – Дома будем разбираться. Я почту отправил, но ответа ждать не стоит. Пока там экспертизу проведут, пока расчухаются… Думаешь, наша миссия там кого-то волнует? Ошибаешься сильно. Мы с тобой тут как два Матросова – амбразуру закрываем. И все дела.
– А своих помощников ты не считаешь?
Баранов опять махнул рукой.
– Салаги, – коротко сказал он. – Как в том анекдоте – всю жизнь инструменты подавать будут… В общем, брось, не напрягайся! Проведем хоть остаток пути по-человечески. Конечно, мне сложнее – каютка у меня не в престижном районе.
– Постой! – перебил его Гуров. – Ты что же, раздумал заказчика искать?
– А ты все надеешься? – усмехнулся Баранов. – Надежды юношей питают, а ты, Лев Иванович, вроде не юноша уже… Неужели ты еще веришь, что заказчик решится показать тебе свою физиономию? Да никогда в жизни! В этой игре ставки высоковаты – лучше при своих остаться, чем все на банк поставить. Так что плюнь на все с высокой колокольни – это я тебе по-дружески советую, между нами.
– Но ведь раньше ты вроде такой твердый был! – недоуменно сказал Гуров. – За мою конспирацию вон как переживал! Притворялся, выходит?

>>>