13

Впрочем, Ника не стали допрашивать немедленно. В центре внимания
оказался Хадлетт, и заботы о нем вытеснили все остальное, хотя Джин и
принесла Нику миску горячего супа, на который он с жадностью набросился.
Джин, конечно, больше хлопотала вокруг Крокера, пытаясь все же делать это
не слишком явно.
Итак, Ник вернулся, целый и невредимый - он многое бы отдал за такое
возвращение прошлой ночью, да и еще вчера утром. А сейчас... сейчас он
совсем не был в этом уверен. Люди в пещере находились совсем рядом,
протяни руку - и можно дотронуться, и при всем при том он чувствовал себя
странным образом одиноко.
Но он же не заключил сделку. Если только... если только не перешел
черту между прежней жизнью и новой, когда, позвав на помощь Герольда,
последовал его совету. Ник отставил в сторону пустую миску и оглядел
лежащие на коленях руки.
Исцарапанные, грязные, темные от ягодного сока. Да и весь он, видимо,
не лучше, но все же он по-прежнему человек, а не один из Людей с Холмов.
Он не наелся, но зная о состоянии припасов, не стал просить добавки.
Наклонившись поднять миску, Ник вдруг увидел Джеремайю. Появившись
ниоткуда, как все кошки, тот сидел, уставив на Ника испытующий пристальный
взгляд, способный привести человека в замешательство.
Ник, в свою очередь, посмотрел коту в глаза. Видимо, Джеремайя
выделяет его неспроста. Что ему нужно? Если кот и мог общаться с
человеком, он не пытался сделать это сейчас. Нику не понравился его
холодный пристальный взгляд, но он не позволил себе рассердиться.
- Джеремайя, как много ты на самом деле знаешь? - шепотом спросил он.
У него на колене, подле лежащей грязной руки, появилось какое-то
мерцание, словно в маленьком водовороте энергии воздух превращался в
твердое вещество. Водоворот сгустился, на мгновение замер и исчез. Однако
он был, и Ник знал, что в это мгновение он видел мышь.
Джеремайя! Кот как-то воспользовался той же силой, что и Ник в лесу,
чтобы создать образ обычной кошачьей добычи. Ник был потрясен. Эта
животина могла...
Он осекся, когда его окатила холодная волна гнева. Кот прижал уши,
глаза превратились в щелочки.
- Животина? Кто это здесь животина?
Слова эти не сами родились у него в мозгу, их будто принесла извне
какая-то посторонняя сила. И в самом деле - кто здесь животное? Разве в
мире, где рассыпались в прах все старые представления, можно быть хоть в
чем-то уверенным?
Нику пришла в голову новая мысль. Могут ли... могут ли сородичи
Джеремайи (он постарался избежать слово "животные" - да и, в конце концов,
люди ведь тоже животные) заключить сделку с Герольдом? Не стал ли
Джеремайя частицей Авалона, хоть и не покинул миссис Клэпп и остальных?
Снова в воздухе появилась крутящаяся воронка, что-то мелькнуло и тут
же исчезло, но Ник успел разглядеть - яблоко! Получается, что Джеремайя...
Кто он? Шпион? Эту мысль Ник отверг сразу. Может быть, страж? Их конвоир?
Или защитник?
Джеремайя зевнул, поднялся и, подергивая кончиком хвоста, что
означало полное нежелание продолжать разговор, направился прочь.
- Теперь вот что. - Миссис Клэпп отошла от Хадлетта, которого усадила
у огня, с насухо вытертыми ногами и в новых мокасинах. Она стояла над
Ником с грубой глиняной чашкой в руке, и от чашки поднимался ароматный
парок. - Выпей-ка это! Всю простуду как рукой снимет. Нам тут бронхиты ни
к чему.
Пока он пил, она стояла рядом, заслоняя его от всех остальных,
собравшихся вокруг викария. И взгляд ее был таким же испытующим, как у
Джеремайи. Знала ли она, кем теперь стал ее кот?
- Вот уж вы везучий так везучий. Искать вас отправился сам сэр
Хадлетт вместе с Барри.
Голос ее звучал резче обычного. Она осуждала Ника - и главным образом
потому, что его последнее приключение доставило хлопоты викарию.
- Я знаю. - Ник старался держаться кротко.
- Надо не сейчас знать, а думать раньше. Я хочу тебе вот что сказать:
мы держались вместе до сих пор и выжили. Потому что каждый думает о том,
что выйдет из его поступков для всех нас, а не для него одного. Здесь
достаточно ногу не туда поставить - глядь, и попадешь в беду. - По мере
того, как миссис Клэпп говорила, тон ее смягчался. - Ну вот, я тебе все
сказала. Другие тебе тоже скажут, и они имеют право говорить - они-то
хорошо знают, что здесь вокруг творится. Ты... батюшки, где же ты так
умудрился-то?
Она схватила Ника за руку и вытянула ее вперед, к свету, чтобы лучше
разглядеть ободранное, иссеченное рубцами запястье.
- А, это когда меня связали. - Ник хотел было высвободить руку, но
миссис Клэпп удержала ее с неожиданной силой.
- Живого места нет - запросто мог подцепить какую-нибудь заразу. И
вторая рука такая же. Ну-ка посиди, я принесу мое средство.
Ник знал, что возражать бесполезно. Миссис Клэпп быстро вернулась и
принесла два больших листа, густо смазанных жирной мазью.
- Хорошо б нам иметь бинты, да что поделаешь. Листья тоже годятся.
Подними-ка руку - вот так.
Она ловко наложила листья на израненные запястья, и вскоре Ник сидел
с зелеными манжетами. И лишь когда миссис Клэпп закончила, он вспомнил о
походной аптечке в одной из своих сумок. Однако саднящая боль уже начала
угасать, и Ник был вполне удовлетворен ее лечением.
- Ну вот. - Миссис Клэпп туго обвязала компрессы пучками жесткой
травы. - Подержишь их до утра, тогда я еще раз посмотрю. Думаю, прекрасно
заживет. Эти здешние травы - в них уйма полезного.
Она все не уходила, в лице не осталось и тени суровости, оно было
исполнено заботы, и Нику стало еще более неловко, чем когда она бранилась.
- Досталось тебе...
Он принужденно улыбнулся.
- Вы могли бы сказать - поделом.
- Никто не заслуживает зла, если сам его не делает. Ты вроде не из
таких. Но ты молодой, не веришь тому, что говорят другие, пока не
убедишься на собственном опыте...
- И, - перебил он, - в следующий раз могу не только напороться сам,
но и навредить другим?
- Именно об этом я и говорила, - кивнула миссис Клэпп. - Но мне
сдается, ты парнишка неглупый. Один урок ты получил, и второй тебе не
понадобится.
- Надеюсь, миссис Клэпп, я оправдаю ваше доверие.
- Мод! - позвала леди Диана, и она поспешила назад, к собравшимся
вокруг викария.
Ник снова уселся, пристроив на коленях обернутые листьями руки. Они
думают, что здесь безопасно; возможно, так оно и есть. Однако припасы
тают, и в конце концов им, видимо, придется покинуть пещеру. В успех затеи
с плотом Ник не верил совершенно. Вернувшись, он еще не видел Страуда -
что же, уполномоченный гражданской обороны все еще скитается там, где
спрятан плот?
Страуд вернулся лишь вечером, и его новости погасили и без того
слабую надежду спуститься по течению реки. Земля кишела бродягами, а небо
- летающими тарелками, добычей которых становились те, кого охотники
настигали на открытых местах. Страуд своими глазами дважды это видел. Один
раз охотники захватили взвод британских солдат, одетых в форму времен
первой мировой войны.
- Знаков различия я не разглядел, - сообщил он, уминая лепешки из
ореховой муки, которые испекла для него миссис Клэпп. - Но помню, на отце
была такая же форма. Я был еще совсем мальчонка, когда он в последний раз
приезжал в увольнение. А потом отправился воевать в Турцию и пропал без
вести. Мы больше ничего о нем не узнали, хотя мама после войны очень
хлопотала. Ей все говорили, что после войны турки освободят пленных. А
когда война кончилась и их освободили - отца среди них не было. Да, тогда
многих парней так и не нашли. Но я помню, как отец выглядел, - и могу
поклясться, что ребята, которых сцапали эти мерзавцы, были одеты
точь-в-точь так же. Если б я до них добрался раньше, мы могли бы с ними
соединиться. - Он покачал головой.
- И миграция, и охота приобрели небывалый размах, - заметил викарий.
- Что же, охотники решили совсем опустошить эту землю?
- Ну, - Страуд доел последнюю лепешку, - и это тоже, конечно. Но не в
том суть, мне кажется. Уж сколько мы облав повидали, но сейчас все как-то
не так. Я бы сказал, скорее что-то другое заставило бродяг тронуться в
путь, нечто, происходящее к северу от нас. Они все идут оттуда, причем
идут быстро, словно за ними по пятам кто-то гонится. Во всяком случае, нам
лучше сидеть тут, если не хотим попасться в лапы охотникам. Со всем этим
переселением им сейчас раздолье. А с реки, где мы будем как на ладони,
угодим к ним прямиком и немедля.
- Николас, - позвал викарий. - Что сказал Авалон, когда тебя
предупреждал? Если сможешь, вспомни его точные слова.
Ник на мгновение прикрыл глаза, вызывая в памяти то, что хотел
услышать викарий. Авалон встал перед ним, как живой. И теперь он будто
слышал его бесстрастный голос, и ему оставалось только слово в слово
повторить то, что тот сказал раньше.
- Авалон никому не враждебен, это место покоя и безопасности. Но к
тем, кто останется вне его, приходит Тьма и Зло. Это случалось и раньше,
когда Зло надвигалось на землю. Встречая Авалон и Тару, Броселианду и
Карнак, оно в бессилии бьется о стены, которые не может сокрушить. Но
страшные бури подстерегают тех, кто находится вне этих стен. Зло то
прибывает, то убывает, подобно морскому приливу и отливу. Ныне - время
начала прилива.
- Авалон? - переспросил Страуд.
- Герольд, - пояснил Крокер, и воцарилось молчание. Ник знал, что все
смотрят на него, однако лишь Хадлетт встретил его прямой взгляд.
Если остальные его обвиняли - а он полагал, что так и было, - то в
выражении лица викария этого не читалось.
Страуд поднялся и вплотную надвинулся на Ника.
- Ты разговаривал с Герольдом? - Вероятно, для уполномоченного
гражданской обороны это имело чрезвычайное значение.
- Да, - коротко ответил Ник, не пускаясь в дальнейшие подробности.
- И так с ним подружился, что он вздумал тебя предостеречь? -
продолжал Страуд. Недоверие, каким встретил Ника летчик, еще яснее
читалось на обветренном лице уполномоченного, рыжие с проседью усы
враждебно ощетинились.
- Если вы хотите спросить, принял ли я предложение Герольда, -
ответил Ник, - то я его не принял. Однако он спас мне жизнь.
- Раньше ты говорил по-другому, - вмешался Крокер. - Ты освободился
сам - и приложил к тому кое-какой труд.
- Герольд указал способ. - Ник говорил сдержанно, однако раздражение,
которое вызывал в нем Крокер, могло вот-вот прорваться. - Если бы не он...
- Как же, как же, все так и было. Расскажи-ка им теперь свою сказочку
- целиком. И посмотрим, что они подумают!
Хадлетт кивнул.
- Расскажи все с самого начала, Николас.
В присутствии викария и летчика Ник не мог изменить ни слова в своем
рассказе, будь даже у него желание. Желания такого не было - с присущим
ему упрямством он посчитал, что пусть они выслушают всю правду, а потом
решат, поверить ему или прогнать.
Он еще раз подробно описал свои приключения с той минуты, как увидел
Авалона, до встречи с Хадлеттом и Крокером. Его слушали с напряженным
вниманием, не перебивая. Закончив, Ник приготовился к выражению недоверия,
подозрения, к требованию прогнать его прочь.
- Ты... ты просто подумал - и достал кинжал? - начал допрос Страуд.
Ник вытащил из-за пояса клинок. Острые кинжалы, которые средневековые
бродяги бросили на поляне, уйдя навстречу своей неведомой судьбе, он уже
передал Хадлетту и Крокеру.
- У меня есть вот это.
Страуд выхватил кинжал у него из рук, внимательно осмотрел и затем
швырнул на каменный пол, так что сталь жалобно зазвенела.
- Вот твой чудесный нож, - проговорил он. - Посмотрим, как ты одной
мыслью поднимешь его!
Справедливо, признал Ник. Он повернулся к лезвию. Так, теперь
выбросить из головы все постороннее, только кинжал... Он должен достать
кинжал... Как он это тогда сделал? Кисть... кисть, которая возьмется за
рукоять... потом - рука...
Ник сосредоточился, пытаясь создать необходимый образ. Голова
раскалывалась от напряжения, но в воздухе ничего не появилось. Туман, из
которого должны были родиться держащие рукоять пальцы, не слушались. Ник
отчаянно силился создать эту руку - и никак не мог. Что-то ему мешало,
чего не было на поляне, какой-то барьер, о который тщетно билась его воля.
- Не могу. - Сколько времени так прошло, Ник не знал. Здесь, в
пещере, что-то сводило на нет все его усилия. - Сейчас не выходит, и все
тут.
- Потому что, - Крокер не скрывал торжества, - никогда и не выходило!
Я с самого начала знал, что это сказки!
Чья-то рука с силой, до боли, вцепилась Нику в плечо, и его
стремительно развернули в другую сторону. Страуд чуть не уткнулся носом
ему в лицо.
- Ты продался Герольду! И вернулся за нами. Не в открытую, как Рита,
- а тайком, думая втереться в доверие!
Ник попытался увернуться от удара - настолько успешно, что Страуд не
сбил его с ног: полуоглушенный, Ник отлетел к стене, но все же не упал.
Голова плыла от могучего кулака Страуда, и он смутно осознал, что между
ними встал Хадлетт.
- Сэм! - приказал викарий, и уполномоченный гражданской обороны
ответил невнятным рычанием, но не сделал попытки оттолкнуть его и вновь
наброситься на свою жертву.
- Он продался сам и пришел за нами, - хрипло повторил Страуд. - Вы
знаете это, викарий.
- Сэм, у тебя нет оснований так говорить. Ни у кого нет. - Хадлетт
обращался не к одному Страуду, а ко всем остальным, которые подступили
ближе, словно готовые принять участие в любой расправе, которую бы ни
затеял Страуд, и лица их были страшны и безобразны. В душе у Ника
зашевелился страх. Он слыхал о том, как порой исступление охватывает толпу
- быть может, здесь такой же ужас?
- Послушайте меня внимательно, все, - продолжал Хадлетт. - Это
чрезвычайно важно - не только для Николаса и для всех вас, поскольку вы
хотите установить то, что вы почитаете за справедливость, но и потому еще,
что это может определить наше будущее.
В ответ раздался звук - не то чтобы облеченный в слова протест, но
все-таки явный протест. Но они уже не наступали на Ника, и Страуд опустил
сжатый кулак. Викарий чуть повернулся к Нику.
- Ты был один, когда заставил нож тебе служить?
- На... насколько я знаю. - Ник постарался, чтобы голос прозвучал
твердо.
- Не было противодействующей силы недоверия, - пояснил Хадлетт. - А
сейчас, когда ты пытался это сделать, - что ты чувствовал?
- Здесь словно какая-то преграда.
- Верно. Преграда, воздвигнутая недоверием. Во всяком случае, я так
думаю. Вы понимаете? - спросил он всех остальных.
Ник увидел, как кивнула леди Диана, - неохотно, он был уверен. "Да"
замерло на губах у миссис Клэпп. Другие стояли неподвижно, с бесстрастным
видом. Однако справа от Ника раздался голос:
- А если мы ему поверим, он сможет это сделать?
Линда вышла вперед, у ее ног с одной стороны неслышно ступал
Джеремайя, с другой возбужденно скакал Ланг, так что хлопали его
шелковистые ушки.
- Ник, - она не стала ждать ответа Хадлетта, - Ник, возьми меня за
руку!
Линда не просила - она приказывала, и он, сам того не желая,
повиновался. Девушка повела его за собой, и остальные расступились, давая
им дорогу. Они опять подошли к кинжалу, но Линда не выпустила его руку, а
вместо этого сказала:
- Попробуй еще раз - теперь!
Ник хотел было воспротивиться, но это вдруг показалось неважным.
Откуда-то мощным потоком влилась новая уверенность. Кинжал... сдвинуть с
места кинжал...
Сосредоточиться... смотреть только на узкую полоску стали... кисть...
пальцы, которые стиснут рукоять... поднимут кинжал...
Ник по-прежнему чувствовал сопротивление - но одновременно ощущал и
прилив новых сил. Они исходили от вложенной в его ладонь руки Линды, от
кота и собаки, сидящих у его ног. На какую-то секунду им овладело
удивление, но Ник тут же отогнал его прочь. Только кинжал, думать только о
кинжале...
В воздухе начало сгущаться туманное облачко. Из него, палец за
пальцем, сформировалась кисть, уже не призрачная, а вполне твердая на вид.
С кисти мысль Ника переключилась на всю руку. Она тоже медленно вырастала,
протянувшись от кисти к его плечу.
- Сюда! - мысленно приказал он.
Рука стала медленно укорачиваться, сомкнутые на рукояти пальцы тащили
кинжал. Подтянув клинок к ногам Ника, она исчезла, сталь звякнула о
камень.
Рука Линды выпала из его ладони. Но именно девушка обрушилась на
молча стоявших зрителей.
- Вы видели! - запальчиво проговорила она. - А я все время была у вас
на глазах, я-то никаких дел с Герольдом не имела! Но я передала Нику свою
энергию, чтобы он сломал стену вашего недоверия, и эти двое - тоже. - Она
наклонилась и взяла на руки Ланга, слегка коснулась головы Джеремайи. -
Теперь вы скажете, что мы все лжем? - добавила она.
- Джеремайя! - Миссис Клэпп поспешила к коту. Он повернул голову на
зов; она подхватила его, словно боясь, что с ним приключилось что-нибудь
скверное, и он тихонько ткнулся носом ей в щеку. Затем уперся ей в грудь
передними лапами, вырвался и соскочил на пол. Однако не отошел, а стал
тереться об ноги.
- Вы двое... - начал Хадлетт, но Линда тут же его поправила:
- Мы четверо! И думаю, любой из вас может так сделать - вы просто не
пытались. Нику пришлось - чтобы спасти свою жизнь. А вы теперь хотите его
за это покарать!
- Подтащил-таки - и безо всяких фокусов. - Уполномоченный гражданской
обороны подобрал кинжал и взвесил на ладони, словно желая убедиться, что
это действительно кинжал, а не призрак. - Я видел своими глазами.
- Да, подтащил, - согласился викарий. - Дорогая, - обратился он к
Линде, - возможно, ты совершенно права. Никто из нас никогда не
подвергался подобному испытанию, так откуда же нам было знать? Ты в самом
деле уверена, что и животные это могут?
К Нику уже отчасти вернулись силы. В этот раз он устал гораздо
меньше, может быть потому, что ему помогали.
- Животные... они знают... - Он замялся.
А что они в самом деле знают? Лично Ник имел дело только с
Джеремайей, и то один-единственный раз. Поверят ли они в то, что Джеремайя
материализовал мышь? Что до способностей Ланга, то Ник слышал лишь ничем
не подтвержденные заверения Линды.
- Они знают, - снова начал он, - многое... затрудняюсь сказать, что
именно. Джеремайя может усилием мысли создавать различные образы. - Снова
рискуя, что ему не поверят, Ник рассказал о мыши; о яблоке он умолчал, не
желая, чтобы на кота обрушилась та же ярость, что ранее на него самого.
- И Джеремайя тоже! - Миссис Клэпп вытаращила глаза на ластившегося
кота. - Но как... как он мог, сэр? - спросила она у викария. - Он же... он
же просто кот. Живет у меня с рождения. Это последний котенок старой
Флосс. Он ей так трудно дался, что она умерла. Уж я его жалела -
несчастную кроху! Я из игрушечной бутылочки кормила его молоком и яйцом,
и... и... Джеремайя - просто кот! - почти выкрикнула она, как будто любое
иное мнение означало конец всяческому благополучию и безопасности.
- Ну конечно, Мод, конечно, просто кот. - Леди Диана обвила рукой
сутулые плечи миссис Клэпп. - Но этот мир, может быть, как-то изменяет
животных. Смотри, он беспокоится о тебе.
Огромный кот сидел на задних лапах, вытянув передние вверх, так что
они доставали выше колен миссис Клэпп, и удерживал равновесие, запустив
когти в ее юбку. Он издал какой-то тихий и нежный звук.
- Джеремайя! - Она неловко присела и взяла его на руки. На этот раз
кот не пытался высвободиться, а начал тереться о ее подбородок и громко
замурлыкал.
- По мне, ну и пусть он может странные вещи, - объявила миссис Клэпп
секунду спустя. - Уж Джеремайя плохого не сделает. Вот сейчас дал знать,
что паренек правду сказал, - доброе дело. Джеремайя - хороший кот.
Хадлетт и леди Диана помогли ей подняться, она все так же не
выпускала Джеремайю.
- Конечно, Мод. И как все кошки, - продолжал викарий, - он,
несомненно, смотрит на вещи куда разумнее, чем большинство людей. Не
беспокойся за него.
Страуд вновь привлек всеобщее внимание к Нику.
- Слушай, приятель, - он протянул руку, ту самую, от удара которой у
Ника на лице наливался синевой кровоподтек, - я не обижусь, если ты дашь
мне ответную затрещину. Я маленько поторопился, признаю.
- Я не в претензии, - искренне ответил Ник. - Я и не ждал, что мне
поверят, я сам в это верил с трудом. И мне не хочется в свою очередь
дробить тебе челюсть. - Он с облегчением рассмеялся, пожалуй слишком
громко. - Зато я бы хотел, чтобы вы все послушали то, о чем я тут не раз
думал...
Ник не был уверен, время ли ему говорить напрямик. Однако сейчас
англичане к нему расположены - потому что ранее поспешили несправедливо
его осудить. Подозрения могут зародиться вновь, и лучше ему все высказать
теперь, пока они еще чувствуют себя виноватыми и испытывают неловкость.
- И о чем же? - спокойно спросил Крокер.
Никакого чувства вины, понял Ник.
- Да вот - вы слышали, я повторил слова Герольда. Страуд рассказал,
что видел он. Все мы знаем, что бродяги бегут и что с севера, похоже,
надвигается беда. Нам известно только одно по-настоящему безопасное место
- город.
Ник ждал новой вспышки гнева. Он предлагал им, с их точки зрения,
неприемлемое.
- Ты хочешь сказать - заключить сделку с Герольдом? - яростно
проговорил Крокер. - Ну нет! Вы видите, куда он клонит? - обернулся он к
остальным. - То, что он протащил кинжал по полу, еще не значит, что он не
продался! Я говорю: продался! Пусть докажет, что это не так!
Они снова отпрянули назад. Да, Ник рассчитал неверно. Страуд опять
так же скоро пустит в ход свои кулачищи? И в руках у него кинжал...
- Да как я могу доказать?
Страуд смотрел не на него, а на викария.
- Пусть он сделает это, сэр, если захочет. Все сразу и разрешится.
- Хорошо, - устало отозвался Хадлетт. - Тогда, Николас, пройди,
пожалуйста, с нами...
Ник не знал, что от него требовалось, но желал, чтобы, как предлагал
Страуд, дело было решено. Либо они его сейчас признают, либо ему придется
уйти. И, понял он, перспектива быть изгнанным ему очень-очень не нравится.
Викарий повел его к маленькой пещере, где хранились припасы, от
которых, впрочем, уже оставались жалкие крохи. Страуд и Крокер двинулись
следом. Когда все зашли в закуток, Крокер проговорил:
- Хорошо. Ты сказал, что представишь нам доказательства. Раздевайся.
- Что? - растерялся Ник.
- С человеком происходят определенные физические изменения. Мне
помнится, я говорил тебе о них, Николас, - пояснил викарий. - Их можно
распознать уже очень скоро после того, как заключена сделка. С тех пор,
как ты видел Герольда, прошло более двух суток. Если ты принял его
предложение, мы увидим.
- Понятно. - Ник начал стаскивать с себя рубашку.
Если им нужны доказательства, они их сейчас получат.

14

Дул свежий ветер, и утро выдалось ясное. Ник отчаянно жалел, что у
него нет бинокля. Он добился своего - вдвоем со Страудом они вернулись на
гряду холмов, откуда был виден город. Они добрались сюда ночью, хотя
Страуд и возражал против этого похода.
Однако обстановка в окрестностях пещеры ухудшалась. Они оказались
буквально в заточении, поскольку небо кишело летающими тарелками, которые
охотились на бродяг, и поэтому все еще весьма туманный план попытаться
раскрыть секрет дарующих безопасность разноцветных башен обрел некоторую
поддержку. Теперь Ник пытался высмотреть путь через равнину, чтобы скрытно
подобраться ближе к городу.
Там росла высокая трава, но Ник рассудил, и Страуд с ним согласился,
что это надежное укрытие. Ник вообще не мог сказать, осуществим ли его
план, но уже не в силах был выжидать дольше. Стоит только какой-нибудь
залетной тарелке напасть на город, что, по словам Страуда, порой
случается, - и они застрянут здесь на долгие часы.
- Ну ладно, я пробую? - Ник поднялся на ноги. Столь многое зависело
сейчас от него, от его способности использовать свой таинственный дар. Он
упражнялся, но вряд ли этого было достаточно...
- Или ты пробуешь, или уходим, - отозвался Страуд. - Мы за тем и
пришли.
Думал ли он, что в решающий момент Ник струсит? Надеялся ли на это?
Если да, то его неверие, наоборот, подтолкнуло Ника к действию.
Герольд.
Ник мысленно создал его образ. И вот уже Герольд предстал перед ним,
как живой. Удалось! Ему это и в самом деле удалось! Не захватить Герольда
в плен, как он думал сперва, а создать его изображение...
- Получилось! - торжествовал Ник.
- Вроде да, - согласился Страуд. - Но ты сможешь его удержать?
- Придется. Ну, я пошел...
Ник двинулся вниз по склону. Герольд исчез - пропал, едва Ник
отвлекся. Но когда понадобится, он опять сможет создать Авалона - должен
будет сделать это. Страуд останется здесь, посмотрит, как Ник войдет в
город. Они не были уверены, что созданный усилием воли образ проводника
сгодится для двоих, и Ник, как обладатель дара, пошел один.
Оскальзываясь и съезжая, он спускался по крутому склону,
взволнованный, как всякий человек перед лицом испытания. Вообще-то Ник
стал гораздо уверенней в себе с той минуты, когда смог доказать, что он не
предатель и его удивительная способность создавать образы не получена при
сделке с Авалоном. Он испытывал ее еще два дня, и вместе с ним остальные
тоже пробовали свои силы.
У викария кое-что получалось, и, как ни странно, еще лучше у миссис
Клэпп - хотя она быстро утомлялась. Крокер участвовать в этом решительно
отказался. Ник был уверен, что враждебность летчика по отношению к нему не
только не угасла, но еще усилилась. Женщины оказались способнее мужчин:
Линда, Джин (хотя она тоже долго упрямилась вслед за Крокером), леди Диана
- все могли это делать. Линда снова взяла в помощники животных и смогла
создавать более яркие и устойчивые иллюзии.
Но никто из них не мог поддерживать созданные образы в течение
длительного времени, и чем больше они старались, тем скорее уставали. Ник
не знал, как долго ему удастся удерживать образ Герольда, даже если он и
проникнет с его помощью в город.
Он не думал, что Люди с Холмов несут бродягам какую-либо опасность.
Из слов Авалона скорее следовало, что если пришельцы из другого мира
отказываются принять предложение Герольда, на них тогда просто не обращают
внимания.
Однако сохранят ли Люди с Холмов это свое безразличие, если Нику
удастся прорвать их невидимую оборону, войти в город и там его признают за
чужака? Последние два дня Ник одолевал англичан вопросами о Людях с
Холмов, хотя они и избегали подобных разговоров прежде.
Именно из города (или городов - англичане их видели) появлялся
Герольд (или Герольды). Здесь были и другие Люди с Холмов, вроде Зеленого
Человека из леса - обитавшие и в воде, и на суше; они как будто не имели к
городам никакого отношения. Однако все они, полагал Хадлетт, исконно
принадлежат этому миру.
В своих заключениях викарий опирался, как он с готовностью признавал,
на английские полузабытые предания. Возможно, его догадки были и неверны,
но это все, чем Ник располагал.
Кроме тех Людей с Холмов, что казались безобидными, здесь обитали и
явно опасные для человека существа, но они селились в гиблых местах, и
если обходить их стороной и не поддаваться действию чар - таких, например,
как волшебное пение Лорелеи, которое Ник слышал во время дождя, то и они
не представляли собой большой угрозы.
Ник спустился на равнину. Он хотел бы подойти к городу поближе и лишь
тогда создать образ Герольда, но не знал, наблюдают ли уже за ним или нет.
Он собрал все силы и сосредоточился.
Снова появился Герольд. Ник не стремился сделать отчетливыми все
черты и детали одежды образа, достаточно и того, что внешний вид его
"проводника" в общем схож с обликом настоящего Авалона. Следя за
порожденным силой своей воли призраком, Ник быстро зашагал к разноцветным
башням.
Страуд ему показал, где, по всей вероятности, находится невидимый
защитный барьер, и Ник страстно желал скорее его достичь, чтобы пройти
сквозь него в город. Однако не следует отвлекаться от призрака. Они
миновали это место - хотя Ник не был в этом полностью уверен, ведь Страуд
мог и ошибаться. Праздновать победу еще рано. Появились первые признаки
усталости. Что, если он не сможет удержать образ? Не окажется ли он
пленником внутри невидимой ограды?
Ник упрямо боролся с усталостью, не разрешая себе отвлечься,
сосредоточившись на иллюзии. И вдруг...
Город - он оказался в городе!
Это произошло так быстро, словно здания выросли из-под земли.
Здания... Ник забыл про Герольда, про необходимость удерживать его образ.
Его действительно окружали здания, уходящие все выше и выше в небо,
он видел двери, окна, улицы. Но где же люди? Улицы были пусты, на мощенных
белыми и зелеными плитами мостовых ни человека, ни экипажа. Двери
захлопнуты, окна даже если и не были скрыты за ставнями, имели
непроницаемый вид. Стены блестящие и гладкие, как стекло, будто и впрямь
сделаны из хрусталя, наложенного на какой-то непрозрачный материал. И на
них мерцали и переливались, перетекая друг в друга, все мыслимые оттенки
зеленого, голубого и красного цветов.
Ник постоял в нерешительности. Над городом висела мертвая тишина,
словно он забрел в развалины, покинутые столетия назад. Однако это были
вовсе не развалины - никаких признаков выветривания, ни трещин, ни
разрушений...
Ник медленно подошел к ближайшей стене и неуверенно протянул руку.
Дотронулся кончиками пальцев и тут же отдернул ее, потому что почувствовал
не холод мертвого камня или хрусталя, а мягкое тепло чего-то тонко
вибрирующего.
Энергия, в этих стенах заключена какая-то форма энергии. Это
объясняло бы их сияние. Возможно, весь город является генератором или
аккумулятором энергии.
Улица, на которой стоял Ник, была совершенно прямой. Если никуда не
сворачивать, он же не потеряется? Вновь обретя решимость, Ник пошел
вперед. Но это было все, что он мог сделать, чтобы оставаться хозяином
положения.
Ибо он не сомневался, был уверен столь же твердо, как в биении своего
сердца, что городу - или его обитателям - известно, кто он такой:
незаконно вторгшийся пришелец.
Дважды он останавливался и оборачивался назад, но не увидел ни
внезапно выросшей стены, ни стражников, готовых отрезать ему путь к
отступлению. Улица была все так же пуста и безмолвна.
Где же жители? Может быть, они вымерли и где-то здесь живет лишь
горстка оставшихся? Или город вовсе и не город? Возможно, названия из его
собственного мира здесь неприемлемы. Эта обширная застроенная территория
может иметь совершенно иное предназначение. Но Герольд выезжал отсюда и
сюда возвращался с теми, кто принял Авалон, - Ник видел это своими
глазами.
Впереди показалось открытое пространство, где находилось нечто,
испускавшее яркий свет - такой яркий, что глазам стало больно. Сейчас
пригодились бы темные очки Линды. Ник подался ближе к стене, щурясь,
попытался поглядеть вверх. Но башня вздымалась в утреннее небо так высоко,
что у него закружилась голова.
Тогда, чуть осмелев, он коснулся ладонью двери в стене. Она была
сделана из иного материала, нежели стена, и по виду казалась цельной
плитой из серебристого металла. Приглядевшись, Ник рассмотрел на ней
множество тонких линий, сплетавшихся в затейливый узор. Он опять коснулся
двери и на сей раз не ощутил никакой вибрации; провел пальцами вдоль линии
орнамента, и рисунки стали более отчетливыми и приобрели смысл, который
Ник постигал не одним только зрением.
Здесь были изображены звери - некоторые похожие на тех, что он
встречал в лесу, например единорог, - и человекоподобные существа. Вокруг
них сплетались ленты со значками, подобных которым Ник никогда не видел.
Он проводил по ним пальцами, и секунду-другую они оставались ясно
различимыми, а затем тускнели и вновь превращались в паутину еле видных
царапинок.
Затем Ник перешел к следующей двери и тоже до нее дотронулся. При его
прикосновении опять появились рисунки, но уже совсем другие.
Что там, за этими дверями? Ник слегка нажал. Не видно ни задвижек, ни
замков, ни дверных ручек. И как ни силился Ник их открыть, двери
оставались заперты и неподвижны.
Запертые двери, пустынный город. Он вернулся на середину улицы и
зашагал вперед. Хотя ему по-прежнему казалось, что кто-то или что-то за
ним наблюдает, к нему отчасти вернулась прежняя уверенность. Он не
чувствовал здесь никакой опасности. Если он и вторгся в чье-то святилище,
то его хранители до сих пор не решили, враг им Ник или нет. И чем дольше
они мешкали, тем увереннее он себя чувствовал. Впрочем, начал он
осознавать, эта тишина сама по себе могла таить опасность.
Ник решительно продвигался навстречу сиянию, прикрывая рукой глаза, и
вышел на площадь, которая могла быть центром города, хотя он и не знал
этого наверняка. От площади разбегались прямые широкие улицы, похожие на
ту, по которой он пришел. Площадь имела форму пятиконечной звезды, и от
каждого луча отходила улица. Теперь, когда Ник стоял рядом с тем, что
сияло, свет его был не таким ослепительным, как прежде, и Ник узнал форму
сооружения - он видел подобное в своем мире и знал, что это очень древний
символ.
В самом центре звездообразной площади возвышался гигантский
египетский анк - вписанный в окружность крест. В отличие от башен,
выстроенных словно бы из хрусталя, он казался сделанным из
красновато-бурого металла, и всю его поверхность усыпали сверкающие
самоцветы. Но самоцветы ли? Кто слышал о драгоценных камнях такой
величины, что не охватить двумя ладонями? Именно они ослепительно сверкали
зеленым, белым и голубым; только красного и желтого цветов не было.
Поскольку это сияние разливалось довольно высоко над головой, Ник
заключил, что анк размером с четырех- или пятиэтажный дом.
От него исходил такой мощный поток энергии, что Ник почувствовал
головокружение, и его охватила слабость. Пошатываясь, он отступил прочь.
Не этот ли источник питает системы защиты Людей с Холмов? Но откуда
берется его чудовищная энергия? Ник не видел и следа каких-либо машин.
Может быть, анк - приемник или ретранслятор?
Ника охватило смятение. Впервые леденящий страх одержал верх над его
любопытством. Это... это сильнее его. Кожу покалывал миллион крошечных
иголок, голова кружилась все сильнее. Нужно уходить.
Только удастся ли? Улица... С трудом ему удалось повернуться, хотя
сверкание самоцветов почти совсем его ослепило. Туда... уходить...
прочь...
На нетвердых, заплетающихся ногах Ник побежал по площади к началу
знакомой улицы. Однако он словно увязал в густой грязи. Что-то жадно
вытягивало из него силы, всю жизненную энергию. Он должен уйти!
Ник отступил, упал, кое-как поднялся на четвереньки и продолжал
ползти. По обе стороны от него поднимались здания - он уже был на улице.
Но еще близко, слишком близко от гигантского анка. И ему не выбраться...
Он судорожно ловил ртом воздух. Нику казалось, будто какой-то насос его
откачивает, воздуха не хватало, чтобы наполнить легкие. Он задыхался.
Он лежал ничком, вытянув руки вперед, и пальцы упрямо шевелились,
стремясь нащупать какую-нибудь щель между плитами мостовой, чтобы
зацепиться и подтянуть тело еще немного вперед, пусть хотя бы на дюйм или
два.
- Идем!
Не почудилось ли ему? Ник по-прежнему отчаянно пытался ползти. Чьи-то
руки подхватили его за плечи, его тащили по улице прочь от губительного
излучения анка. Не было сил поднять голову и взглянуть, кто - или что -
явился его спасителем. Это не мог быть Герольд - Герольда он породил силой
собственной воли. Страуд? Мысли терялись, не успев приобрести
отчетливость. Нику стало все равно.
Покалывание иголочек усиливалось, но силы не восстанавливались. Все
же действие излучения анка прекратилось, и Ник с огромным трудом, но
перевернулся, чтобы посмотреть, кто его спас.
На этот раз ее не окружала светящаяся дымка, и она казалась
совершенно настоящей, из плоти и крови. И на щеках не было слез.
- Рита.
Должно быть, он произнес ее имя вслух. Или же она, как Джеремайя,
могла читать его мысли.
- Да, я - Рита. - Голос ее звучал так же монотонно, как голос
Герольда.
Однако лицо ее не было столь же бесстрастным, как у Авалона: оно
выражало озабоченность и что-то еще. Девушка изучающе смотрела на Ника -
словно мастер на инструмент перед тем, как приступить к работе, подумалось
ему.
- Ты мог умереть - там. Ты не принадлежишь Роду. - Она утверждала, а
не спрашивала.
- Ты здесь одна?
- Одна? - изумленно переспросила она и огляделась, словно видела
нечто недоступное его взору, и была поражена этим вопросом. - Одна...
отчего же... - Рита помолчала. - Ты не принадлежишь Роду, - повторила она.
- Ты не можешь видеть. Нет, хоть ты и не видишь, я не одна. Зачем ты, не
принявший Авалон и не принятый им, пришел сюда?
- Чтобы узнать, что защищает город от нападения. Твои... те, с кем ты
была раньше, - они в опасности. Им нужна защита.
- Принадлежащим Роду ничто не угрожает. Остальные же могут обрести
безопасность, о том попросив. Это так. Я пришла к ним, но они прогнали
меня прочь. Они слепы и не желают прозреть, они глухи и не желают слышать.
Они... - впервые ее голос дрогнул, - они погибнут, потому что таков их
выбор.
- Они говорят, ты изменилась.
- Да. Я теперь принадлежу Роду. Взгляни. - Она опустилась на колени и
положила руку рядом с рукой Ника.
Белая, ослепительно белая кожа, очень гладкая и без единого волоска.
Его собственная рука в сравнении с Ритиной казалась грубой, шершавой,
коричневой от загара. Девушка взяла Ника за руку, и это прикосновение
ничем не напоминало те, что он знал раньше, - казалось, его ладонь
стиснули пальцы высеченной из мрамора статуи.
- Таково тело принадлежащего Роду, - сказала Рита. - Вот в чем наша
защита от оружия летающих охотников и прочих опасностей. Есть силы Зла,
которые присущи этому миру изначально, и они не наносят телу раны, а
действуют иначе. Если твои спутники примут Авалон, они станут частью
Авалона, как я сейчас.
- Ты... ты твердая... - Ник не сумел подыскать иного слова, каким
обозначить свое ощущение от ее прикосновения. - И все же... тогда, в
лесу... я видел, как рука Линды прошла сквозь твою руку.
На это Рита ничего не ответила, а властно проговорила:
- Ты пришел туда, где не можешь оставаться. Если ты не принимаешь
Авалон, он может убить. Ты успел почувствовать, как приходит смерть. Уходи
- это место не для тебя.
Она коснулась его лба - там же, куда монах-фанатик уколол его
металлическим крестом. Пальцы ее были холодны, как камень, но их
прикосновение наполнило Ника новыми силами, и он вновь смог подняться на
ноги.
- Ты спасла мне жизнь. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?
Никогда, подумал Ник, он не забудет ее слез и того, чем были полны ее
плачущие глаза.
- Какие слова можешь ты добавить к тем, что я им уже сказала? -
ответила Рита. - Страх проник в их души столь глубоко, что они готовы
скорее убивать, чем принять то, что я предлагаю.
Ник думал, что она останется, но когда, не найдя, как опровергнуть
справедливость ее слов, он двинулся прочь, Рита пошла следом.
- Я выйду из города. Не нужно...
На лице ее мелькнула чуть заметная улыбка.
- ...Провожать тебя до ворот? - докончила девушка за него. - Но это
необходимо. Я не знаю, каким образом ты сюда вошел, но будучи тем, кто ты
есть, ты не сможешь покинуть город, если перед тобой не откроют ворота.
Силы к Нику вернулись лишь отчасти. Он медленно брел по безмолвной,
пустынной улице. Но столь же она безмолвна и пустынна для его спутницы?
Вероятно, нет. Возможно, он видит Риту благодаря тому, что прежде она тоже
была человеком. А может быть, она так и хочет, все еще чувствуя слабую
привязанность к тем, кто остался за городскими стенами. Она не стала этого
объяснять, молча шагая рядом до конца улицы, где та неожиданно переходила
в поросшую травой равнину.
Там Рита спросила, и властные нотки прозвучали в ее голосе:
- Как ты прошел сквозь защитный барьер?
Ник хотел солгать и понял, что не может. Под ее взглядом он должен
был говорить правду.
- Я шел вслед за Герольдом.
- Это... невозможно. И все же я вижу, что ты не лжешь. Но как это
может быть правдой?
- Герольд был плодом моего воображения. Я материализовал его образ.
Рита буквально задохнулась от удивления.
- Но ты не принадлежишь Роду! Как ты смог это сделать?
- Таким образом мне однажды пришлось спасать свою жизнь. Мне
подсказал это сам Авалон. И остальные тоже пробуют...
- Нет! - Теперь в ее вскрике прозвучал страх. - Им нельзя! Это
приведет к их гибели, ведь у них нет той силы, что имеют принадлежащие
Роду. Дети, играющие с огнем! Их нужно остановить!
- Пойди и скажи им об этом.
- Они не станут меня слушать...
- Ты уверена? Мне кажется, что, испробовав эту силу, они кое-что
поняли. Вот викарий - я не сомневаюсь, что он тебя выслушает.
- Да, у него доброе сердце и глубокий ум. Возможно, мне удастся их
уговорить. Не остается ничего иного, как снова попробовать. Но они не
должны пытаться играть с этим великим таинством. Оно может убивать - или
порождать такое, чего лучше бы никогда не видеть. В Авалоне мысленные
образы могут обретать жизнь, и подчас от них кровь стынет в жилах.
Нику вспомнилась вся та нечисть, которая осаждала взявших его в плен
бродяг.
- Я уже это видел.
Рита окинула его долгим оценивающим взглядом и затем протянула руку:
- Идем.
Стиснув ладонь Ника своими холодными гладкими пальцами, девушка
повела его за собой. Так они вышли на равнину и направились к гряде
холмов, где Ник оставил Страуда. Примет ли уполномоченный гражданской
обороны Риту? Поколебало ли открытие Ника предрассудки англичан настолько,
что они готовы будут выслушать ту, кого они отвергли? Ник надеялся на это.
Но уверенность его поубавилась, когда они поднялись по склону и не
нашли Страуда на старом месте. Там, где он лежал, наблюдая, как Ник уходит
к городу, была примята трава, но самого его не было видно.
- Страуд! - тихо позвал Ник, не решаясь крикнуть во весь голос.
В ответ раздалось громкое карканье, и из травы с шумом взлетела
черная птица. Поднявшись в воздух, она принялась с хриплым криком кружить
над головой.
- Он... он в опасности! - Рита следила за ее полетом. - Нарушилось
равновесие, концентрация мысли выпустила на свободу Зло. Вот видишь, -
яростно обернулась она к Нику, от прежней бесстрастности не осталось и
следа. - Видишь, что вы наделали! Силы Тьмы вышли на охоту, и ему не
спастись, беги он сколь угодно далеко и сколь угодно быстро. А он, не
понимая этого, приведет их к остальным.
- Кого приведет?
- Всех тех, принадлежащих Тьме, кто не привязан к какому-нибудь
определенному месту, где правит Зло. И тех из людей, кто им подчиняется!
Играя с силой, которой не понимаете, вы не заботились о мерах
предосторожности. А поступающий так открывает все двери, многие из которых
ведут во Внешнюю Тьму. Нам надо спешить!..
Рита опять схватила его за запястье, и пальцы ее впились в еще не
совсем зажившую кожу так больно, что Ник вздрогнул. Но она этого не
заметила, устремляясь вперед и увлекая его за собой.
Нисколько не прячась, Рита без тени сомнения выбирала кратчайший
путь. Казалось, она здесь ничего не боится; однако Ник не разделял ее
уверенности. Впрочем, попытавшись высвободить руку, он обнаружил, что с
тем же успехом мог бы бороться с металлическими наручниками.
Он остановился, рывком остановив и Риту.
- Скажи толком, что нам угрожает, что такое мог сделать Страуд или
что с ним могло случиться.
- Не задерживай нас! - Глубоко в глазах Риты вспыхнули странные
огоньки. - Он бежал - но ты видел, на том месте остался ворон Кор, сын
Тьмы. Это предупреждение нам, принадлежащим Роду, - чтобы мы не
вмешивались.
- Но ты вмешиваешься.
- Да, просто я не могу поступить иначе. Существует связь между ними и
мной, связь сердца, и за то время, что я принадлежу Роду, она не успела
ослабнуть. По-прежнему меня заботит судьба тех, среди кого я была раньше.
В Авалоне я свободна, свободна делать свой выбор. Если я решу пойти против
Тьмы, никто не встанет у меня на пути, никто не скажет мне "нет". Ибо я
выбираю, зная, какова может быть цена. Но мы теряем время. Идем же!
Ник больше не сомневался в том, что она решила стать их союзницей,
что бы ни ждало их впереди. И то, как она торопилась, его испугало. Он
лишь надеялся, что после своих приключений в городе успел достаточно
прийти в себя, чтобы держаться на ногах, когда Рита пустилась бежать к
пещере, навстречу тому, что могло там их ожидать.

15

Небо, с утра такое ясное, затянулось тучами. Хотя лето было в
разгаре, задул холодный ветер, принесший с собой слабый, тошнотворный
запах, словно от падали. Где только можно, Рита переходила на бег - и
бежала быстро и легко, однако измученный Ник, несмотря на все свои усилия,
неминуемо бы отстал, если бы через сжимавшую его запястье руку девушки ему
не передавалась частица ее энергии.
Впереди показались крутые холмы, в которых находилась пещера, и там
сгущалась тьма, громоздились тучи. Летающие тарелки не появлялись, но,
хлопая крыльями, кружили какие-то твари, одни покрытые перьями, другие
голые, кожистые. На земле тоже было какое-то движение, однако Нику ни разу
не удалось разглядеть, кто там или что.
Рита не обращала на это ровно никакого внимания, словно возможность
внезапного нападения ее ничуть не заботила. С таким же безразличием
относился Герольд к атакам летающей тарелки.
Не дойдя до пещеры, Рита остановилась. Ник плохо видел в темноте, но
чувствовал разливающиеся вокруг те же волны зла, которые ощущал, будучи
пленником бродяг. Черная птица с горящими, как красные искры, глазами
испустила пронзительный крик и метнулась прямо им в лицо. Свободной рукой
Ник выхватил из-за пояса кинжал.
Крикнув второй раз, птица улетела прочь. С губ Риты тоже сорвалось
восклицание.
- Железо! - Она отстранилась, но не выпустила его руку. - Убери его
от меня - скорее! Оно послужит тебе, но принадлежащим Роду несет гибель.
В сумерках, сгущавшихся с необычайной быстротой, вокруг ее тела
появилось сияние, которое Ник уже видел, ее глаза сверкали. Девушку
охватило волнение, как перед тяжелейшим испытанием.
Еще он видел на земле, в кустах, непрестанное движение. Какие-то
твари угрожающе глядели на них, однако пока никто не нападал. Рита все так
же продвигалась к цели, но уже медленнее, шагом. Стояла мертвая тишина,
те, кто прятался вокруг, ни звуком себя не выдавали. Они настоящие - или
только иллюзии? И если иллюзии, то что за враг их породил?
Окружив их плотным кольцом, рядом шли гномы - коренастые и волосатые.
Они обращали лица, безобразно-человеческие, но невероятно злобные, к Нику
и Рите, скалили острые, как у хищных зверей, зубы, открывая и закрывая
по-лягушачьи широкие рты, словно что-то беззвучно говорили и выкрикивали.
За гномами следовали другие, в человеческий рост, худущие - просто
обтянутые кожей кости, и безволосые головы были больше похожи на черепа. В
покрытых плесенью лохмотьях, двигаясь скованно и неуклюже, они тем не
менее ковыляли с удивительной скоростью.
И много еще кто двигался вместе с ними: звери, похожие на волков и в
то же время как-то непристойно напоминавшие людей; змеи, ящерицы и прочие
гады; гигантские пауки - все, что веками являлось людям в ночных кошмарах,
здесь обрело жизнь. И это было еще не самое страшное - неожиданно тишину
разорвали отчаянные вопли, и в воздухе запели стрелы.
- Бежим! - крикнула Рита. - Моих сил не хватит долго защищать нас
обоих.
Светящийся ореол вокруг нее вытянулся и захватил Ника. Стрелы
ударялись в него и падали на землю, послышались растерянные крики. На них
бросались какие-то новые враги - и откатывались прочь от ярко светящейся
дымки. Потом Ник услышал нечто, могущее быть только ружейным выстрелом.
Первым его бессознательным порывом было упасть на землю, но Рита удержала
его и продолжала тащить за собой. Светящийся туман сгущался, однако Ник
явственно различал сквозь него людей в черных мундирах - целая армия,
пусть и небольшая.
Это было Зло, и запах падали, который прежде долетал до них с
порывами ветра, стал тошнотворно густым, от вони буквально перехватывало
дыхание. Однако Ник уже смутно различал насыпь камней, за которыми
прятался вход в пещеру.
Осаждавшие ее неохотно расступились, давая им дорогу. Неожиданно
послышался треск пулеметной очереди, и на землю попадали наступавшие на
пещеру. Пулемет! Где только англичане его раздобыли?
- Скорей! - проговорила Рита, будто задыхаясь.
Они карабкались между камней, взбираясь все выше. Пулеметные очереди
гремели непрерывно, оглушительно... Возможно, стреляли по ним, Ник не
знал. По крайней мере, ни одна пуля не пробила созданную Ритой преграду,
хотя она заметно утончалась.
Наконец они вывалились в расщелину, где находился сторожевой пост.
Сияние вокруг них померкло. Перед Ником вырос человек, в упор целясь в
него из пистолета.
- Иллюзия! - крикнула Рита. - Это иллюзия!
Настоящая! Смерть, что глядит ему в глаза, - настоящая!
- Нет!
Ник ожидал удара пули, но его не последовало. Человек отвернулся,
словно Ника здесь больше не было. Совершенно незнакомый, в полевой военной
форме. Рядом у пулемета находились еще трое защитников, которые стреляли
по силам Тьмы. Оступаясь, Ник поспешил за Ритой вниз, в пещеру.
Они все были здесь, даже Страуд, хотя уполномоченный гражданской
обороны лежал на полу, и на его комбинезоне виднелись темные пятна.
Остальные стояли, как люди, решившие сражаться до конца, готовые умереть,
но не сдаться.
- Ты! - вскрикнул Крокер, и его голос эхом отдался по пещере,
поскольку грохот стрельбы стих. Джин схватила летчика за руку, когда он с
расширившимися глазами шагнул к Рите, сжимая в руке кинжал. Он словно
готовился отразить удар, хотя девушка стояла, не шелохнувшись. Ее сияющий
ореол превратился в едва заметное мерцание.
- Нет! - воскликнула Джин. - Пулемет - мы должны удерживать
пулемет...
Из темноты вынырнул Ланг и помчался прямо к Рите. Он скакал перед ней
и лаял, изо всех сил стараясь привлечь ее внимание. Если прочие отнюдь не
обрадовались ее приходу, то песик совершенно очевидно не разделял их
чувств и открыто ликовал.
- Убирайся прочь! - Крокер сбросил руку Джин и двинулся с кинжалом на
Риту.
- Остановись, Барри. - Между ними встал викарий. Он смотрел не на
летчика, а на Риту. - Зачем ты пришла?
- Разве вы забыли, что когда-то я была одной из вас? Почему бы мне не
прийти сейчас вам на помощь? Ваши действия привлекли сюда Силы Тьмы: вы
играли с тем, чего не понимаете, - на свою погибель!
- Она одна из них! И желает нас погубить! - Крокер хотел, но все же
не решился оттолкнуть викария в сторону.
- Я принадлежу Авалону, - ответила Рита. Лицо ее снова превратилось в
бесстрастную маску, как у Герольда. - Однако вы открыли ворота, через
которые вошла армия Тьмы, и не в ваших силах закрыть их вновь. Вы
воспользовались могуществом, но лишены защиты...
- И пока мы тут разглагольствуем, - подала голос леди Диана, - те,
которые там, снаружи, нападут. Мы должны поддерживать...
- Вашу иллюзию? - перебила Рита. - Но то, с чем вы боретесь, - не
иллюзия. Неужели вы не понимаете? У нас, принадлежащих Роду, свои враги.
Вы их пробудили. Но у вас нет нашего оружия, чтобы их победить. Посмотрите
на себя - разве вы уже не устали? Создавая иллюзии, вы тратите силы. Пусть
даже сейчас вы объединились, и небезуспешно - но надолго ли вас хватит? А
те, что находятся снаружи, не ограничены ни временем, ни физической
уязвимостью тел, подобных вашим. Они могут ждать и ждать - до тех пор,
пока вас не сломит усталость. И я вам говорю: лучше быть мертвым, чем
живым, когда они сюда ворвутся. Сейчас наступает время Бегущей Тьмы. Зло
покидает все те места, где обитало до сих пор. Те, кого оно настигает,
превращаются в его орудия. Другие пытаются от него убежать - вы видели их.
Участь таких будет немногим лучше, ибо их схватят охотники, ждущие в небе.
Но к вам Силы Тьмы явились раньше срока. Авалон не станет вас защищать,
ибо вы отвергли его свободу. Пусть даже вы оденетесь в железо, но и тогда
найдутся те, кто сможет влиться в ваше тело, поселиться в нем,
использовать как оболочку...
- Как ты - тело Риты? - Глаза Крокера пылали от бешенства.
- Я и есть Рита. Я Рита в большей мере, чем когда-либо, до того, как
обрела свободу. Тогда я словно спала, а теперь пробудилась - для жизни!
Да, я Рита, хотя вы и не верите мне. Думаю, вы просто не можете поверить,
ибо нечто в вашей душе желает, чтобы я была чем-то меньшим. Разве это не
так? Сегодня я сказала тому, кто пришел со мной, что сердце мое
по-прежнему с вами. Возможно, это было правдой - когда-то. Когда я пришла
к вам в первый раз, к когда-то дорогим мне людям, я пришла как нищенка,
просящая у вас подаяния. Но я ошиблась. Ибо что вы можете дать мне теперь?
- Вероятно, ничего, - ответил ей не летчик, а викарий.
Она рассмеялась.
- Как точно вы оценили. И все же... вот вы здесь... - Рита обвела
взглядом англичан одного за другим. - Вы исполнены такого мужества, хоть и
тратите силы на неверном пути. Я всех вас хорошо знаю, даже тех двоих, что
недавно к вам присоединились. И хотя вы, возможно, мне не поверите, я
желаю вам добра. И сделаю для вас все, что в моих силах. Но предупреждаю -
это немного. Вы не обладаете свободой принадлежащих Роду. А то, что вы
вызвали к жизни, очень сильно.
- Именно Авалон подсказал мне, как воспользоваться силой мысли, -
проговорил Ник. - Зачем он это сделал, если это так опасно?
Рита казалась слегка удивленной.
- Не знаю. У Герольдов свои цели, которые определяет герольдмейстер.
Сейчас настало время перемен...
- Таким образом, - уточнил викарий, - с наступлением времени перемен
могут происходить необычные вещи? Логос опять противостоит Хаосу. И ты
говоришь, что у нас не хватит сил долго защищаться?
Рита покачала головой.
- Нет. Мы, обладающие свободой, черпаем силы из самого Авалона.
Взгляните - вот что мы можем. - Она нагнулась и дотронулась до пола. От ее
прикосновения камень раскрошился, и на поверхности остался отпечаток
ладони. - Это не иллюзия, приложите руку те, кто мне не верит. Но вам не
под силу подобное сделать, ибо ваши способности невелики. Объедините ваши
усилия, как вы уже пробовали, - и все равно обнаружится предел, ибо земля
не станет поддерживать вашу энергию.
Ланг, сидевший у ее ног, снова запрыгал, и она улыбнулась его
веселью, положила руку ему на голову, а из темноты выскочил Джеремайя и с
громким мурлыканьем принялся тереться о ее ноги. Рита ему тоже уделила
ласковое прикосновение. Когда она подняла голову, на лице ее лежала тень
беспокойства.
- Одни выбирают свободу, другие предпочитают свои цепи. Почему это
так?
- Потому, - взорвался Крокер, - что мы остались сами собой! Мы не
хотим превращаться в... в...
- В то, чем стала я? Но в таком случае что же я такое, Барри?
- Не знаю. Знаю только, что ты - не Рита. И что я ненавижу тебя за
то, что ты с ней сделала!
- Но я Рита, целиком и полностью Рита. Страх - спутник ненависти. Ты
ненавидишь меня, потому что боишься.
Ник увидел, как напряглось лицо Крокера. Словно у человека, который
убивает другого.
- Вы видите? - обратилась Рита к Хадлетту. - Его разум глух к
доводам, потому что он сам этого хочет. Каждый из нас воздвигает вокруг
себя собственную стену. Какова ваша стена, викарий?
- Моя вера, Рита. Я прожил с ней всю свою жизнь, и она была частью
моего существа. Я служитель своей веры, и как таковой не могу ее предать.
Она склонила голову.
- Вы слепы, но не можете сделать иного выбора, сообразуясь со своими
представлениями. А ваша стена, леди Диана?
- Наверное, я тоже могу сказать, что это вера - в прошлое, в то, чем
я жила... - Она говорила медленно, словно с трудом подбирая нужные слова.
- Пусть будет так. А ты, Джин? Да, я понимаю, что привязывает тебя к
опасности и Тьме.
Девушка вспыхнула, губы ее сердито дрогнули, однако она промолчала и
лишь ближе придвинулась к Крокеру.
- Миссис Клэпп? - продолжала Рита. Казалось, она хочет от каждого
услышать последний решительный отказ.
- Ну... наверное, потому, что я всю жизнь ходила в церковь. Если
викарий считает, что что-то дурно, я делаю так, как он скажет.
- А вы, Страуд?
- Как леди Диана сказала - ты выбираешь, с кем ты. Мне это подходит.
- А ты? - Рита повернулась к Линде.
- Если выбрать Авалон, то появится ли шанс вернуться в свой
собственный мир? - спросила та.
- Этого я не знаю. Но полагаю, что желание остаться будет сильнее
желания вернуться. Ибо ты становишься частицей Авалона.
- Тогда, я думаю, нет! А Ланг выбирал? - Линда опустила глаза на
сидящего у ног Риты песика.
- Спроси.
- Ланг... Ланг... - негромко позвала Линда. Пекинес посмотрел на нее
и подошел - медленно, но все же подошел.
- Они тоже остаются верны тем, кого любят, - проговорила Рита. -
Поэтому он будет с тобой. Так же, как Джеремайя разделит вашу участь,
миссис Клэпп.
Теперь настала очередь Ника. Он внутренне сжался, поскольку знал, что
ответит и что его затем ждет. Почему он должен взваливать на себя это
бремя? Его не связывают никакие узы сердца, о которых говорила Рита, и все
же он должен поступить вопреки своим желаниям, и даже не мог объяснить
почему.
- Я остаюсь, - произнес он прежде, чем она спросила.
Рита сдвинула брови.
- Для тебя это не то же самое, что для других. Ты говоришь те же
слова, и все же из этого может получиться нечто большее. Увидим. Но сейчас
я помогу вам всем. То, что подстерегает вас снаружи, - лишь предвестник
надвигающегося следом. Объедините вашу волю с моей, и я установлю защитный
барьер - хоть ненадолго.
- Нам ничего от тебя не нужно! - яростно проговорил Крокер.
- Барри, мы будем решать сообща, - остановил его викарий. - Полагаю,
Рита, что ты желаешь нам добра. Что скажут остальные?
Крокер и Джин покачали головой отрицательно, но другие согласно
кивнули. Таким образом, решение было принято, и они слили воедино свои
усилия, стоя в пещере друг возле друга, не зная, что создается ими
снаружи, но ощущая могучий прилив энергии, исходящий от Риты.
- Барьер долго не продержится, он лишь даст вам краткую передышку.
- Мы благодарны за все, что ты для нас сделала, - отозвался викарий.
- И, дитя мое, мы желаем тебе самого доброго.
Рита подняла руку и очертила в воздухе анк, вспыхнувший на мгновение
бледно-голубым пламенем.
- Желаю вам - покоя. И чтобы никто не смог его нарушить.
Она снова заплакала, слезы потекли по ее белым щекам. Затем Рита
повернулась и пошла прочь, и сияющий туман окутал ее плотным облаком, так
что оставшиеся не видели, как она исчезла.
- Она пожелала нам смерти! - взорвалась Джин. - Вы же поняли: она
назвала ее "покоем" - смерть!
- Она пожелала нам лучшее из того, что может нас ожидать. - В голосе
Хадлетта звучала глубокая усталость. - Думаю, она говорила правду.
- Да, - мрачно согласилась леди Диана и, не проронив более ни слова,
подошла к костру и остановилась рядом, не сводя с пламени неподвижного
взгляда.
Линда приблизилась к Нику.
- Мы можем вернуться назад... - горячо проговорила она.
- Куда - назад? - Ник ее едва заметил.
- В наш мир.
- Что ты хочешь сказать? - спросил он, очнувшись от задумчивости.
- Если бы нам выбраться отсюда и вернуться, куда мы попали с самого
начала... А уж там мы бы сделали дверь и через нее бы прошли. Раз нам
удалось создать солдат с пулеметом, - Линда махнула рукой в сторону выхода
из пещеры, - значит, сумеем вернуться, стоит только как следует напрячь
волю, всем вместе. Ну, понимаешь? У нас может получиться - должно
получиться! - закончила она с такой страстью, словно уже видела заветную
дверь, за которой лежало старое доброе прошлое.
- Допустим, даже бы и удалось, - возразил Ник, - как же мы до того
леса-то доберемся? Если мы выйдем из пещеры - ты представляешь, что нас
ждет снаружи? К лесу нам не пробиться - когда там сторожит вся эта
нечисть.
- Мы можем, - стояла на своем Линда, - использовать иллюзии. Ты же
знаешь - нам ничего другого не остается.
- Что такого нам не остается? - вмешалась Джин. Голос ее звучал
враждебно.
- Надо попробовать вернуться в наш мир. Я говорила Нику - мы можем
это сделать! Если вернуться туда, где мы оказались с самого начала, где
остался "Джип", и сделать дверь, тогда мы сможем в нее пройти! Нужно
попробовать. Поймите же, мы должны попытаться!
С каждой фразой ее волнение нарастало. Ник ни секунды не сомневался,
что Линда ошибается, но с удивлением увидел, как загорелись глаза Джин.
- Если бы это удалось... - Она глубоко вздохнула. - Да, если бы
удалось, и он... мы... избавились бы от этого всего! Было бы чудесно! Но
тот лес далеко отсюда, а у входа еще и эти...
- Но нам только и остается, что попытаться, - настаивала Линда. -
Она... Рита... ты слышала, она сказала, что худшее еще впереди. Если
останемся здесь - мы пропали. Но если сумеем пробраться назад...
- Не сумеем, - ответил ей подошедший Крокер. - Если б дорога была
свободна - да, стоило бы попытаться. Но сейчас нам туда не пробиться.
- И поэтому будем сидеть, - набросилась на него Линда, - и ждать,
когда все эти ужасы нас одолеют? Ты этого хочешь? Я не верю, что у нас нет
возможности выбраться.
Она переводила горящий взгляд с одного на другого. Возможно, в лице
Джин Линда по-прежнему имела союзницу, но Ник-то знал, насколько
невозможен такой поход. Он сам добрался лишь потому, что с ним была Рита:
без нее он много бы не прошел, независимо от того, сколь яростно стал бы
сражаться, - Ник отлично это понимал. А сейчас с ними миссис Клэпп и
викарий, и раненый Страуд - нет, у них не будет ни малейшего шанса.
- Мы должны вернуться, - повторила Линда. - Я... я не хочу умирать. И
ты права, Джин, Рита пожелала нам смерти. Она... Люди с Холмов ничем нам
не помогут. Мы можем полагаться только на себя. Единственное, что нас
теперь спасет, - возвращение домой. А может... может, вовсе и не нужно
возвращаться на старое место. Может, нам удастся создать эти ворота прямо
здесь! - Она говорила все быстрей и быстрей.
Ник отошел прочь. Он так устал, что едва держался на ногах. Он
совершенно не верил, что план может удаться, и был слишком измотан, чтобы
спорить. Ник сел на полу и заметил подошедшую миссис Клэпп, лишь когда она
протянула ему деревянную миску. В миске была налита какая-то жидкость с
резким запахом.
- Выпей-ка, голубчик. Это тебя подбодрит. И вот что ты мне скажи - но
только правду, ничего не выдумывая из-за того, что я старая, а старушкам
надо говорить одни лишь приятные вещи. Я уж достаточно пожила и знаю, что
на свете есть многое очень-очень неприятное. Это - бремя, которое мы
должны нести, когда настает срок. Как ты думаешь - ты ведь был там снаружи
и своими глазами все видел, - мы можем сейчас что-нибудь предпринять?
Ник сделал глоток. Горьковатый напиток соответствовал положению
вещей. Однако он согревал - хоть и не мог изгнать внутренний холод,
поселившийся в его душе и теле.
- По-моему, мы ничего не в силах сделать сверх того, что уже сделано.
Она сказала, что Силы Тьмы могут заставить людей служить себе. И я видел
там, вероятно, как раз таких. Не знаю, как долго продержится защитный
барьер.
Она кивнула.
- Главное - не то, что ты сказал, а о чем промолчал. Ну что ж, бывали
в жизни и хорошие времена. Но для вас, молодых, было б лучше, если бы вы
пожили подольше. Жаль, что Джеремайя не ушел с Ритой, да и песик тоже.
Нехорошо, что славным зверушкам придется быть с нами. - Она тяжело
вздохнула и взяла у него пустую плошку.
Нику безумно хотелось добраться до своей убогой постели и лечь. Но
кто знает, когда рухнет установленный Ритой защитный барьер? Не мешало бы
взглянуть, что делается снаружи.
С трудом он поднялся на ноги и побрел к выходу из пещеры, а потом
дополз до сторожевого поста. Пулемета-призрака не было, но в футах пяти от
Ника висело светящееся облако, хорошо видимое в темноте. Если что-нибудь и
двигалось за этой завесой, Ник ничего не мог рассмотреть.
Впрочем, он ничуть не сомневался, что они все еще здесь. И будут
выжидать, пока не падет преграда. Когда же это случится - иллюзии, которые
нельзя долго поддерживать, и затем...
Ник положил руку на каменную глыбу, уронил на нее голову и прикрыл
глаза. Однако он не мог закрыть доступ своим мыслям. Рита и Герольд были
правы: эти упрямые англичане, он, Линда - все они погибнут ни за понюшку
табака. Он не верил, что Авалон несет зло.
Исходящее от анка излучение едва его не убило, но в нем не было зла.
Просто он сам, такой, каков он есть, слишком хрупок, слишком слаб для
того, чтобы принять столь мощный поток энергии.
Теперь Тьма затопляет страну. Только в городе, только в местах,
наделенных свободой Авалона, останется свет. А отвергнувшие свет открыли
ворота Тьме. Попытавшись по-своему воспользоваться даром света, они, как
сказала Рита, сами навлекли на себя беду.
Но почему же Герольд подсказал Нику то, что привело его к открытию
этой силы? Конечно, не случайно; возможно, он хотел Ника испытать - и Ник
не выдержал испытания, неверно распорядившись открытием. Вполне могло быть
и так.
В любом случае теперь ему придется встретить свою участь и
постараться сделать это достойно. Быть может, Рита была так же права,
желая им быстрой смерти - лучшего, что могла пожелать.
Ник задумался о смерти. Что это - конец или же начало? Никто не
знает, люди лишь надеются на лучшее, и он в том числе. И какая-то часть
его души страшится полного уничтожения более всего на свете. Смерть может
представлять собой покой лишь в таком мире, как этот.
- Николас...
Он поднял голову. В отблесках светящейся стены Ник увидел Хадлетта,
хотя и не смог разглядеть выражения его лица.
- Да, сэр?
- Сэм сказал, ты был в городе. Что там внутри?
Борясь с усталостью, Ник рассказал о стенах и улицах, о дверях с
рисунками, которые проявляются, стоит коснуться их рукой, и, наконец, об
огромном анке и потоке излучаемой энергии, которая в состоянии убить
человека, если он не готов ее воспринять.
- Вписанный в окружность крест, - повторил викарий. - Да, ключ к
бессмертию, как называли его египтяне, вкладывая в руки своим богам.
Источник энергии, которую могут поглотить лишь те, кто ей подчинится.
- Они не несут в себе зла, - ответил Ник. - Я видел зло и знаю, что в
городе его нет.
- Да, это не зло, и все же оно требует отказа от собственной воли, от
своего "я".
- Чего требует также и наша религия. - Ник сам не знал, откуда он
взял эти слова.
- Но это старый путь, с которого мы давным-давно свернули. Николас,
подчиниться этой силе - значит предать все то, во что мы сами верим.
- Или обнаружить, что, в сущности, есть один-единственный источник,
из которого берут начало многие реки... - Ник опять осознал свои слова
лишь после того, как их произнес.
- Как ты сказал? - резко и требовательно переспросил викарий.

дальше