Эндрю НОРТОН
ПОСЛЕДНЯЯ ПОСАДКА

Он вызвал с полдюжины офицеров, которые еще командовали пригодными для
полета кораблями, и именем Контроля приказал им вылететь в космос и нанести
на карты - так он сказал - забытые системы на границе Галактаки. Он дал
неопределенное обещание обосновать новые базы, на которых Патруль укрепится
и оживет, и снова сможет бороться за идеалы Контроля. И, верные своей
древней присяге, они подняли свои корабли, с неполными экипажами, без
надлежащего снаряжения, без настоящей надежды на возвращение, но с
намерением выполнить приказ до конца. Одним из этих кораблей был веганский
разведчик "Звездное пламя".


Последняя посадка.

Патрульный корабль "Звездное пламя" веганского регистра
совершил посадку ранним утром. И посадка эта была трудной,
потому что две изъеденные дюзы взорвались как раз в тот момент,
когда пилот посадил корабль на стабилизаторы. И корабль подпрыгнул
раз, другой, наклонился и лег на израненный метеоритами бок.
Рейнджер сержант Картр, поддерживая левое запястье правой
рукой, слизывал кровь с разбитых губ. Стена пилотской кабины
с иллюминатором превратилась в пол. Защелка двери упиралась
в одно из трясущихся колен Картра.
Латимир не пережил посадки. Один взгляд на странно изогнутую
черную шею астрогатора сказал об этом Картру. Мирион, пилот,
безжизненно свисал из паутины ремней у контрольного щита. Кровь
текла по его щекам и падала с подбородка. Может ли течь кровь у
мертвеца? Картр так не думал.
Он сделал медленный пробный вдох и почувствовал облегчение от
того, что вдох не сопровождался болью. Ребра целы, несмотря на удар,
который отбросил его к стене. Он невесело улыбнулся, осторожно
вытягивая руки и ноги. Иногда выгодно быть нецивилизованным варваром
с пограничной планеты.
Свет замигал и погас. Картр чуть не сорвался, вопреки своему
тщательно соблюдаемому спокойствию ветерана. Он ухватился за замок и
потянул. Резкая боль в руке привела его в себя. Он не заперт, дверь
сдвинулась примерно на дюйм. Он может выйти .
Hужно выйти и отыскать врача, чтобы помочь Мириону. Пилота нельзя
двигать, пока не будет ясно, насколько серьезны его ранения .
И тут Картр вспомнил: врача нет. Уже три... или четыре..планеты.
Рейнджер покачал головой, раскалывающейся от боли в руке. Он не должен
потерять память .
Три посадки назад, вот когда это было! Они отбили нападение зеленых
после того, как вышел из строя носовой бластер. Тогда врач Торк получил
отравленную стрелу в горло.
Картр снова покачал головой и принялся терпеливо работать одной рукой.
Прошло немало времени, прежде чем он смог открыть дверь настолько, чтобы
протиснуться. Неожиданно через щель в него ударил голубой луч.
- Картр! Латимир! Мирион! - послышался голос.
Только у одного члена экипажа был голубой фонарь.
- Рольтх! - узнал его Картр. Его подбодрило то, что звал его не кто -
нибудь, а член их исследовательского отряда .
- Латимир мертв, но Мирион, мне кажется, жив. Ты можешь войти? У меня
вроде бы сломано запястье...
Он отодвинулся, давая Рольтху возможность войти. Тонкое голубое копье
скользнуло по телу Латимира и сконцентрировалось на пилоте. Потом трубка
фонаря оказалась в здоровой руке Картра, а Рольтх пробрался к Мириону,
который находился в бессознательном состоянии .
- Каково положение ?
Пилот застонал, и Рольтху пришлось повысить голос, чтобы заглушить его
стоны.
- Не знаю. Помещение рейнджеров не сильно пострадало, но дверь в отсек
двигателей заклинило. Я постучал по ней, но никто не ответил...
Картр пытался вспомнить, кто был на вахте у двигателей. У них оставалось
так мало людей, что каждый выполнял еще чью - то работу. Даже рейнджеров
допустили к прежде ревниво оберегаемым обязанностям патруля. Так стало после
нападения зеленых.
- Каатах.., - скорее свист, чем слова из коридора.
- Все в порядке, - почти автоматически ответил Картр. - Можно ли получить
нормальный свет, Зинга? Рольтх здесь, но ты же знаешь, что у него за фонарь.
- Филх пытается отыскать большой, - ответил вновь прибывший. - Что у вас ?
- Латимир мертв. Мирион дышит, но трудно судить, насколько серьезно он
ранен. Рольтх говорит, что из команды при двигателях никто не отвечает.
Ты как ?
- Хорошо. Филх, я и Смит немного побиты, но ничего серьезного.
Яркий красно - желтый луч осветил говорящего.
- Филх принес боевой прожектор ...
Зинга стал помогать Рольтху. Они высвободили Мириона и положили его на
пол, прежде чем Картр задал следующий вопрос:
- А как капитан?
Зинга медленно повернул голову, как бы не собираясь отвечать. Его
возбуждение выдало, как обычно, дрожание широких складок кожи на шее.
Это своего рода жабо поднималось, когда он был обеспокоен или возбужден .
- Синт пошел его искать. Мы не знаем...
- Лишь одна удача во всей этой катастрофе. - Голос Рольтха, как всегда,
был отчетлив и лишен эмоций. - Это планета типа Арт. Поскольку мы не можем
улететь быстро, можно подумать, что дух космоса улыбнулся нам.
Планета типа Арт... На ней экипаж корабля может дышать без шлемов, не
испытывая неприятностей от чужого тяготения, вероятно, есть и пить местные
продукты без страха внезапной смерти. Картр осторожно положил раненую руку
на колено. Чистая удача. " Звездное пламя " могло оказаться где угодно,
корабль удерживали от развала куски проволоки и надежда. Но наткнуться на
планету типа Арт - такой удачи они не могли ожидать после черных
разочарований последних лет.
- Планета совсем не обгорела, - заметил он с отсутствующим видом.
- С чего же ей обгореть? - спросил Филх насмешливым голосом, в котором
звучала и горечь. - Эта система лежит далеко за пределами наших карт...
Вдали от благ цивилизации.
Да, блага цивилизации Центрального Контроля. Картр зажмурился. Его
родная планета Илен была сожжена пять лет назад - во время восстания двух
секторов. Но ему по-прежнему иногда снилось, как он садится на почтовую
карету, а потом идет в своеи форме, гордясь знаками пяти секторов и далекой
звезды, идет по лесистой местности в маленькую деревушку у северного моря.
Сгорела! Он не мог себе представить обожженную скалу на том месте, где
стояла эта деревушка, мертвый пепел, покрывающий нынешнюю Илен, ужасный
монумент межпланетной войне.
Зинга обработал его запястье и повесил руку на перевязь. Картр даже не
смог помочь, когда они протаскивали Мириона в дверь. К тому времени, когда
Мириона уложили в кают-компании , там появился патрульный Смит,
поддерживающий человека, настолько закутанного в бинты, что его невозможно
было узнать.
Командор Вибор?
Картр вскочил, расправил плечи, автоматически свел пятки так, что
блисовая кожа его сапог слегка скрипнула.
Перевязанная голова качнулась .
- Рейнджер Картр?
- Да, сэр.
- Кто еще?..
Вначале голос, как обычно , звучал резко, но потом оборвался в
обескураживающей тишине.
- Из патруля - Латимир мертв, сэр. Мирион здесь, он ранен. Смит не
пострадал. Рейнджеры - Филх, Рольтх, Зинга и я - в порядке. Рольтх
докладывает, что дверь в двигательный отсек заклинена, и оттуда никто не
отвечает. Мы начинаем осмотр, сэр.
- Да... да... действуйте, рейнджер...
Смит подскочил вовремя , чтобы поймать падающего командора и аккуратно
уложить его на пол. Командор Вибор был не в состоянии продолжать
командовать.
Картр ощутил приступ паники, подобный тому, который охватил его, когда
погас свет. Командор Вибор - он считал этого человека скалой прочности и
безопасности в этом хаотическом мире... Картр вдохнул воздух старого корабля
и постарался принять ситуацию, какая она есть.
- Смит!
Он повернулся к связисту-патрульному, который по правилам службы
превосходил в звании простого сержанта рейнджеров.
- Можете присмотреть за командором и Мирионом?
Смит получил некоторую медицинскую подготовку и один или два раза
действовал в качестве помощника Торка.
- Ладно,- он склонился к стонущему пилоту, перестав обращать на них
внимание.
- Отправляйтесь и осмотрите повреждения, летун...
Летун? Что ж, знатные и сильные патрульные должны радоваться, что в
сей трудный час с ними летуны. Рейнджеры обучались пользоваться продуктами
чужих миров. После катастрофы они в чужом мире как дома, в отличии от
патрульных.
Крепко прижимая раненую руку к груди, Картр прошел по коридору в
сопровождении Рольтха, которому пришлось надеть очки. Луч света из обычного
фонаря, зажатого в здоровой руке сержанта, казался Рольтху ослепительным.
Зинга и Филх шли сзади. Как заметил Картр, они успели вооружиться
переносным огнеметом, чтобы вскрыть дверь.
Но даже с помощью огнемета понадобилось не менее десяти минут
чтобы вырезать замок. И, хотя эта работа сопровождалась грохотом,
изнутри не было слышно ни звука. Картр, внутренне напрягшись, первым
еле протиснулся в отсек. Достаточно было одного взгляда, чтобы
попятиться, чувствуя тошноту и головокружение. Остальные, увидев его
лицо, ни о чем не спрашивали.
Когда он, борясь с тошнотой, прислонился к изуродованной двери,
они услышали громыхание, доносившееся из хвостового отсека.
- Кто?
Ответил Филх:
- Вооружение и припасы... Там должны быть Джексен, Котт, Спин и Дальгр.
Он перечислил названных на своих когтистых пальцах.
- Да?
Картр уже вел спасательный отряд по направлению к звуку.
Снова пришлось применить огнемет. Потом пришлось ждать, пока
металл остынет. И вот появились трое людей в синяках, в изодранной
одежде.
Джексен! Да, Картр готов был заложить годовое жалованье за то,
что этот крепкий жилистый патрульный, офицер по вооружению, выживет.
А так же Спин и Дальгр.
Джексен заговорил, не успев встать на ноги:
- Наше положение?
- Смит цел. Командор ранен в голову. У Мириона тяжелые ранения.
Остальные..., - Картр развел руки жестом своего детства, одним из
тех жестов, которые он тщательно подавлял за годы службы.
- Корабль?
- Я рейнджер, а не техник. Может быть, на этот вопрос лучше ответит
Смит.
Джексен почесал щетину на подбородке. У него был порван правый рукав,
на руке - глубокая царапина. Он смотрел на рейнджеров. Вероятно,
подсчитывал потери. Если " Звездное пламя " сможет снова функционировать,
то только благодаря решительности и энергии Джексена.
- Планета?
- Тип Арт. Когда взорвались дюзы, Мирион пытался сесть на открытую
площадку. Перед посадкой не было обнаружено никаких следов цивилизации.
Эта информация относилась к специальности Картра, и он отвечал уверенно.
Если вездеходы рейнджеров не слишком повреждены, они
смогут вывести один из них и начать разведку. Конечно, возникала
проблема топлива. В баках вездехода его может хватить на одну поездку,
причем весьма вероятно, что разведывательному отряду придется
возвращаться пешком. Конечно, если "Звездное пламя" повреждено
окончательно и они смогут использовать основные запасы горючего...
Но этим можно заняться позже. Пока нужно взглянуть на ближайшее
окружение.
- Мы отправляемся на разведку, - голос Картра звучал резко и
уверенно, он не спрашивал разрешения Джексена. - Смит с командором
и Мирионом в кают-компании...
Патрульный офицер кивнул. Конечно, возврат к обычной процедуре был
правильным решением. Возвращаясь в помещение рейнджеров, Картр заметил,
что все приободрились. Филх уже собрал их рюкзаки, разобрав кучу обломков,
образовавшихся после посадки. Картр покачал головой.
- Полного снаряжения не потребуется. Мы отойдем не более чем на
четверть мили. Рольтх, - бросил он стоящему в дверях фальтхарианину в
очках, - ты остаешься здесь. Солнце типа Арт не по твоим глазам. Твоя
очередь наступит ночью.
Рольтх кивнул и направился в кают-компанию. Картр попытался одной
рукой надеть исследовательский пояс, но Зинга отобрал его.
- Я все сделаю. Стой спокойно.
Чешуйчатые пальцы застегнули пряжки ремня из блисовой кожи с
необходимым набором разнообразных инструментов. Картр пошевелился,
размещая привычный набор. Незачем брать разрушитель, стрелять одной
рукой он все равно не сможет. Бластер будет его единственным оружием.
К счастью, корабль лежал так, что люк не был придавлен. Никто из них
сейчас бы не справился с выжиганием подземного хода. Но люк пришлось
открывать общими усилиями. Картру помогли выбраться. Они соскользнули
по тусклому обнаженному металлу на все еще дымящуюся землю и побежали
к краю выгоревшего круга. Здесь они остановились и оглянулись на
корабль.
- Плохо, - выразил общую мысль Филх. - "Пламя" больше никогда не
поднимется.
Картр не был механиком, но он тоже видел это. Даже если бы корабль
удалось доставить в ремонтный док, он больше никогда не сможет летать.
А один космос знает, сколько звезд до ближаишего дока!
- К чему об этом думать? - спокойно сказал Зинга. - С первого старта
в этом последнем полете мы знали, что возвращения не будет...
Да, в глубине души они все знали это, но до сих пор никто открыто
не признавался в этом другому. А теперь...
Может, люди не примут этого, но бемми могут принять. Одиночество
давно стало частью их жизни, часто они были единственными
представителями своей расы на борту корабля. Если даже Картр был чужим
для экипажа патрульного корабля, потому что он был не только варваром
с пограничного мира, но и профессионалом-рейнджером, то что должны были
чувствовать Филх и Зинга? Они даже не могли назвать себя людьми.
Картр отвернулся от разбитого корабля и стал изучать песчаную
местность с отдельными скальными выступами. Время близилось к полудню,
и Солнце тяжело било своими лучами. Зинга расцветал в волне жара. Его
жабо широко развернулось, образовав веер за безволосой головой, тонкий
язык мелькал между узкими желтыми зубами. Но вот Филх отошел в тень
ближайшей скалы.
Пустыня. Ноздри Картра расширились, он вбирал и классифицировал
запахи. Жизни нет, но...
Он резко повернул голову налево. Жизнь! Однако Зинга опередил его:
большие четырехпалые ступни легко несли его по песку, перепонка между
пальцами не давала ящероподобному существу провалиться. Секунду спустя
высокий закатанин сидел на корточках перед камнем, на котором свернулось
чешуйчатое тело. Узкая головка раскачивалась, мелькал язык.
Картр остановился и прощупал мозг существа. Да, это туземная жизнь.
Чужая, конечно. С млекопитающими он мог бы установить контакт, но это
рептилия. У Зинги нет таких способностей к умственному контакту, как
у сержанта, но ведь это существо родственно ему. Может, он подружится с
ним? Картр пытался уловить, ухватить, истолковать странные впечатления,
находившиеся на грани восприятия. Существо уверено в себе, такая
уверенность свидетельствует об обладании мощным природным оружием.
Существо было встревожено их появлением, но сейчас заинтересовалось
Зингой.
- У него ядовитые клыки, - ответил на этот вопрос Зинга. - И ему не
нравится твой запах. Оно может стать врагом людей. Но я - другое дело.
Оно не может рассказать, оно не мыслит...
Закатанин коснулся пальцем с роговым покровом головы существа.
Существо спокойно позволило ему эту вольность. А когда Зинга встал,
оно тоже подняло свою голову, развивая кольца тела.
- Нам от него пользы мало, а для тебя оно смертельно. Я
отошлю его.
Зинга посмотрел на свернувшуюся змею. Голова змеи начала
раскачиваться, потом животное зашипело и исчезло, скользнув
между скалами.
- Сюда, свинцовые ноги! - донесся сверху голос Филха.
Голова тристианина с хохолком перьев и громадными круглыми
глазами без век появилась на вершине высокой скалы. Для человека-птицы
с его легкими костями такой подъем нетруден, ну а Картр определенно
побаивался подъема, тем более с раненой рукой.
- Что ты видишь? - спросил он.
- Там растительность.., - золотая рука над их головами указывала
на восток.
Зинга уже взбирался по обожженной Солнцем скале.
- Далеко?
Филх прищурился.
- Около двух фалов...
- Пожалуйста, космические меры, - терпеливо попросил Картр. Голова
у него болела, и он просто не мог перевести меры родной планеты Филха
в человеческие.
Ответил Зинга:
- Около мили. Растительность зеленая.
- Зеленая?
Что ж, в этом нет ничего удивительного. Желто-зеленая, сине-зеленая,
тускло-пурпурная, красная, желтая и даже болезненно-белая - он видел
множество разновидностей растительности с тех пор, как надел знак кометы.
- Но это совсем другая зелень...
Закатанин говорил медленно, как будто Зинга был изумлен
открывшимся зрелищем .
Картр понял, что он тоже должен увидеть. Как рейнджер-исследователь
он побывал на множестве планет в мириадах систем. Сегодня ему трудно
было припомнить, сколько именно миров он повидал. Конечно, многие из них
запомнились ему из-за пережитых ужасов или из-за их странных
обитателей, но остальные смешались в его памяти в лабиринт цвета и
странной жизни, так что пришлось бы обратиться к старым отчетам или
корабельному журналу, чтобы вспомнить подробности. Давно исчез тот пыл,
с которым он впервые пробирался через чужую растительность или пытался
поймать мозговые волны туземной жизни. Но сейчас, цепляясь здоровой
рукой за трещины в скале, Картр почувствовал слабый след прежних эмоций.
Пальцы-когти и чешуйчатые пальцы подхватили его за крюк на плече и
за пояс, подняли на узкую вершину. Покачнувшись от жары на горячем камне,
Картр закрыл глаза руками.
Легко было увидеть то, что обнаружил Филх. И Картр почувствовал
возбуждение. Лента растительности была зеленой. Но какая зелень! Ни
желтого оттенка, ни голубоватого, каким отличалась растительность его
родной планеты. Она уходила вдаль узкой лентой, как будто следовала
за водой. Такой яркой зелени он никогда раньше не видел. Картр достал
бинокль. Трудно было настраивать его одной рукой, но наконец Картру
удалось сфокусировать его на отдаленной зелени ленты.
Деревья и кусты возникли за опаленной скалой. Казалось,
можно коснуться листьев, трепетавших на слабом ветерке. И
за листвой Картр уловил серебряный блеск. Он был прав: это
проточная вода!
Он медленно поворачивался с биноклем у глаз, следя за
лентой растительности, а Зинга держал его за ноги. Через
несколько миль лента расширялась. Должно быть, они находились
на самом краю пустыни. И река может привести их на север, к жизни.
Рядом шевельнулся Филх, и Картр, уловив его мысль, направил линзы в
небо. Мелькнули широкие крылья. Картр увидел мощный клюв охотника и
сильные когти, когда могучая птица гордо проплывала над ними.
- Мне нравится этот мир, - свистящая речь Зинги нарушила
молчание. - Я думаю, нам здесь будет хорошо. Здесь есть мои родичи,
хотя и отдаленные, а в небе твои близкие, Филх. Ты не жалеешь иногда,
что твои предки потеряли крылья на пороге мудрости?
Филх пожал плечами.
- А как насчет хвоста и когтей, оставленных твоим народом, Зинга?
А раса Картра ходила в шерсти а может, и с хвостом тоже. Нельзя иметь
все сразу...
Но он продолжал следить за птицей, пока она не скрылась из виду.
- Попробуем вывести один из вездеходов. Горючего должно хватить
до самой ленты растительности на севере. Там, где трава, должна быть
и пища...
Картр услышал негромкое фырканье Зинги.
- Неужели человек, любящий бемми-животных, превратится в охотника?
Может ли он убить, убить для еды? Но в корабле почти нет припасов.
Рано или поздно придется жить плодами планеты. А мясо.., мясо необходимо
для жизни. Сержант заставлял думать об этом, как о решенном. И все же
он не был уверен, что сумеет поднять бластер и выстрелить для того, чтобы
иметь мясо!
Незачем думать об этом раньше времени. Картр убрал бинокль.
- Назад с докладом? - Филх уже начал спускаться с вершины скалы.
- Назад с докладом, - согласился Картр.


Зеленые холмы.


- ... ручей с растительностью, признаки более плодородной местности
к северу. Прошу разрешения вывести вездеход и произвести в этом
направлении разведку.
Было трудно обращаться к сплошной пелене бинтов. Картр, вытянувшись,
ожидал ответа командора.
- А корабль?
Если бы этикет позволял, сержант Картр пожал бы плечами.
Вместо этого он быстро и осторожно ответил :
- Я не техник, сэр. Похоже, корабль полностью выведен из строя.
Вот и сказано достаточно прямо. Снова Картр пожалел, что не видит лица
под слоями пласто-кожи. Тишина в кают-компании нарушалась только свистящим
тяжелым дыханием Мириона. Пилот все еще не приходил в сознание. Рука
Картра нестерпимо болела, и после чистого воздуха снаружи корабельный
казался невыносимым.
- Разрешаю. Возвращение в течение десяти часов...
Ответ звучал механически, как будто Вибор был говорящей машиной,
воспроизводящей давно записанные звуки. Таков был обычный приказ, который
следовало дать при посадке на планету, и он отдал его, как уже делал это
бесчисленное множество раз.
Картр отсалютовал и, огибая Мириона, направился к выходу. Он надеялся,
что вездеход уже готов к полету. Если же он вышел из строя, придется идти
пешком.
Снаружи ждал Зинга с рюкзаком за плечами. В руках он держал мешок
Картра.
- Мы вывели вездеход. Заправили горючим из корабельных запасов...
Вообще-то они не имели права так поступать. Но теперь было бы глупо
не воспользоваться запасами: все равно "Звездное пламя" больше никогда не
взлетит. Картр выбрался из люка и направился к месту стоянки вездехода.
Филх уже сидел за управлением, неторопливо проверяя приборы .
- Он полетит?
Голова Филха с прижатым хохолком, похожим на странную гриву,
повернулась, и его большие красноватые глаза встретились с глазами
сержанта. В его ответе ясно звучала циничная насмешливость, с которой
тристиане относятся к жизни.
- Надеюсь. Конечно, есть какая-то вероятность, что через несколько
секунд после взлета мы превратимся в облачко пыли. Пристегнитесь, дорогие
друзья, пристегнитесь!
Картр сел рядом с Зингой, поджав длинные ноги, и закатанин закрепил
ремни. Когти Филха коснулись кнопок. Медленно и осторожно вездеход начал
отходить от "Звездного пламени". Когда они достаточно удалились от корабля,
Филх рывком поднял вездеход со своим обычным пренебрежением к необходимости
приспосабливаться к изменению скорости. Картр с трудом глотнул.
- К реке и вдоль нее на высоте в двадцать футов.
Филх не нуждался в таком приказе. Подобные операции они не раз проводили
и ранее. Картр сдвинулся на один-два дюйма вправо к иллюминатору. Зинга
сделал то же самое - в противоположную сторону.
Прошло несколько секунд, и они, уже оказавшись над водой, всматривались в
опутанную массу яркой зелени на берегах. Картр автоматически классифицировал
и инвентаризовал. На этот раз не было необходимости делать подробные записи.
Филх включил сканер, так что позже можно будет рассмотреть снимки. Движение
вездехода вызывало ветер, который охлаждал их разгоряченные тела. Ноздри
Картра улавливали запахи старые и новые. Жизнь внизу не достигла разума:
рептилии, птицы, насекомые. Не очень много. Но все же удача дважды
сопутствовала им: во-первых, они приземлились близко от края пустыни,
во-вторых, планета оказалась типа Арт.
Зинга задумчиво почесал чешуйчатую щеку. Он любил жару, и его жабо
растянулось максимально. Картр знал, что закатанин предпочел бы пересечь
раскаленный песок пешком. Зинга излучал веселую заинтересованность.
Он напоминал Картру офицера из Контроля на тщательно организованной и
совершенно безопасной экскурсии. Но Зинга всегда наслаждался жизнью -
его долгоживущая раса имеет для этого достаточно времени.
Вездеход летел плавно, негромко жужжа. Не зря был проведен последний
профилактический ремонт. Правда, его делали без запасных частей, надеясь
на информационные ленты десятилетней давности. Поставили последние имеющиеся
конденсаторы. Теперь запчастей практически не осталось.
- Зинга, - неожиданно обратился Картр к товарищу, - ты когда-нибудь бывал
в настоящем ремонтно-восстановительном порту Контроля?
- Нет, - жизнерадостно ответил Зинга. - Иногда мне кажется, что это лишь
выдумка, сказка для развлечения новобранцев. С тех пор, как я поступил на
службу, мы всегда сами делали ремонт, пользуясь тем, что сами ухитрялись
раздобыть или украсть. Однажды был настоящий капитальный ремонт, он занял
целых три месяца. Нам повезло: мы нашли два разбитых корабля и разобрали их
на запчасти. Какое было богатство! Это было на Карбоне четыре..., нет,
пять космических лет назад. Тогда в экипаже еще был главный инженер, и он
руководил работами. Эй, Филх, как его звали?
- Ратан. Робот с Денеба-II. Мы потеряли его на следующий год в кислотном
озере мира Голубой звезды. Прекрасно знал машины. Он ведь и сам был машиной.
- Что случилось с Центральным Контролем и с нами? - медленно спросил
Картр. Почему у нас нет должного оборудования, припасов, новых людей?
- Крушение, - резко ответил Филх. - Может быть, Центральный Контроль
слишком велик, контролирует слишком много миров, власть его простирается
слишком далеко. Или, может быть, он просто состарился. Вспомните секторные
войны, борьбу за власть между вождями секторов. Разве Центральный Контроль не
положил бы этому конец, если бы мог?
- Но патруль...
Филх рассмеялся.
- О да, патруль! Мы, выжившие упрямцы и ненормальные. Мы считаем, что мы
- звездный патруль, космонавты и рейнджеры - по-прежнему поддерживаем мир и
галактическую законность. Мы же летаем тут и там на кораблях, которые
разваливаются на куски, потому что нет специалистов, которые могли бы их
отремонтировать. Мы сражаемся с пиратами, отыскиваем забытые пространства...
Ради чего? Мы повинуемся приказам, подписанным двумя буквами - ЦК. Мы быстро
превращаемся в анахронизм, мы живые, но в то же время мертвые древности. И
один за другим исчезаем в пространстве. Нас давно следует поместить в музей
как объект, не имеющий практической ценности...
- Что случилось с Центральным Контролем? - вновь спросил Картр и тут же
стиснул зубы: от резкого поворота вездехода он ударился рукой о крепкие
ребра Зинги и почувствовал жгучую боль.
- Галактическая империя, - объявил закатанин с улыбкой, говорящей о том,
что его не слишком интересует эта тема, - Галактическая империя распадается.
За пять лет мы утратили связь с большинством секторов. ЦК теперь - только
название, за которым нет никакой власти. В следующем поколении его могут даже
забыть. За ним долгий путь - около трех тысяч лет - и места соединений начали
протекать. Сейчас секторные войны и, как результат, хаос. Мы быстро отступаем
назад, и, может быть, отступим очень далеко, в варварство, может быть,
забудем о космических полетах. Потом все начнется сначала...
- Может быть, - прозвучала пессимистическая реплика Филха. - Но ни я, ни
ты, дорогой друг, не будем свидетелями нового восхода цивилизации.
Зинга кивнул в знак согласия.
- Но это не имеет значения. Мы нашли для себя мир и должны как можно
лучше освоить его. Далеко ли мы на картах? - спросил он сержанта.
Они включили карты на экране, карты такие старые, что даты на них
казались нелепыми, карты солнц и систем, которые не посещались никем два,
три, пять поколений, с которыми Контроль не имел контакта уже пятьсот лет.
Картр раньше неделями изучал эти карты. И ни на одной не нашел эту систему.
Они оказались слишком далеко, слишком близко к краю Галактики. Катушка с
записями и картами этого мира, если она вообще когда-то существовала, давно
проржавела в бездействии, забытая много поколений назад в архивах Контроля.
- Нас вообще нет на картах. - он чувствовал какое-то горькое
удовлетворение, отвечая так.
- Чистый лист, с которого можно начать, - прокомментировал Зинга. - Филх,
эта река..., она как будто расширяется?
Действительно, русло реки становилось шире. Уже некоторое время они летели
над зеленью - вначале над кустами и полосками низкорослой растительности,
потом появились группы деревьев. Эта животная жизнь... Картр напряг мозг,
а вездеход начал подниматься, следуя общему подъему местности.
Теперь ветер доносил сильные приятные запахи - запахи земли,
растительности и аромат воды. Они парили над водной поверхностью, внизу
течение стало быстрее - река пробивалась между скал. Затем река завернула
у мыса, густо заросшего деревьями. И перед ним открылся водопад, до которого
было около полумили. Вуаль брызг вздымалась на скалистом береговом плато.
Филх провел когтями по кнопкам приборов. Вездеход полетел медленнее и
начал снижаться, держа курс на песчаную полосу, отходившую от скального
берега. Они легко опустились. Великолепная посадка! Зинга наклонился и
хлопнул Филха по плечу.
- Поздравляю, рейнджер! Прекрасная посадка, просто прекрасная..., - голос
у него захрипел, он тщетно пытался имитировать возбужденную туристку.
Картр неуклюже выбрался из кабины и теперь стоял на песке, широко
расставив ноги. Перед ним в поросших зеленью камнях журчала вода. Картр
почувствовал под ее поверхностью присутствие маленьких живых существ, занятых
своими делами. Он опустился на колени и погрузил руки в прохладную воду.
Вода увлажнила края рукавов, смочила запястья. Она была чистой, прохладной,
и он не мог справиться с искушением.
- Искупаемся? - спросил Зинга. - Я уже иду.
Картр расстегнул многочисленные пряжки одежды и осторожно вынул руку
из перевязи. Филх, скрестив ноги, сидел на песке. На его тонком лице явно
было написано неодобрение. Ни за что на свете Филх добровольно не коснулся
бы воды.
Сержант не мог сдержать восклицания удовольствия, когда вода коснулась его
тела. Она поднималась до лодыжек, до колен, потом до пояса, а он брел,
осторожно нащупывая дно. Зинга бросился в воду и, добравшись до глубокого
места, поплыл поперек течения. Картр сожалел, что у него болит рука и он не
может присоединиться к закатанину. Он мог лишь окунуться и смыть с себя
корабельную грязь, следы слишком долгого пути.
- Если вы кончили это новоизобретенное безумство, - послышался голос
Филха, - я могу вам напомнить, что нам еще нужно заняться работой.
Картр был почти готов отказаться. Ему никуда не хотелось идти. Но узы
дисциплины привели его обратно на песчаный берег, где он с помощью
тристианина вновь облачился в ненавистный костюм. Зинга плыл против течения,
и Картр время от времени видел желто-серое тело закатанина в тумане
и водяных брызгах. Он послал мысленный призыв.
Но тут его отвлекла птица, пролетавшая над их головами вспышкой яркого
света. Филх стоял с протянутой рукой, из горла его вылетал чистый свист.
Птица изменила направление полета и повернула к ним. Потом села на коготь
большого пальца тристианина и ответила на его свист чистыми, певучими
звуками. Ee голубые перья отливали металлическим блеском. Некоторое время
она отвечала Филху, потом снова поднялась в воздух и полетела над водой.
Гребешок тристианина вздымался гордо и высоко. Картр перевел дыхание.
- Какая красавица! - отдал он должное птице.
Филх кивнул, но в его ответе прозвучала нотка печали: - В действительности
она не поняла меня...
Из воды вышел Зинга, шипя , как после битвы. Он поднес предмет, который
держал в руке, ко рту, пожевал с выражением восторга и проглотил.
- Водные существа великолепны! - заявил он. - Ничего лучше я не ел с
Вассара, когда ел там жаркое на обеде у катверов. И жаль, что они такие
маленькие.
- Надеюсь, твои иммунологические прививки еще действуют, - едко заметил
Картр. - Если ты...
- Позеленею и умру, то это будет только моя вина, - закончил за него
закатанин. - Я согласен с тобой. Но из-за свежей пищи стоит умереть.
По-моему, формула 1А60 - не лучшая возможная еда. Ну, куда мы теперь
направимся?
Картр изучал плато, с которого падала река. Густая зелень выглядела
многообещающе. И они не могут углубляться в незнакомую местность с небольшим
запасом горючего. Может, вершина холма позволит лучше осмотреть окрестности?
Он предложил лететь туда.
- Вверх так вверх, - Филх вернулся на сидение. - Но не более полумили,
если не хотите возвращаться пешком.
На этот раз вездеход поднимался медленно. Картр знал, что Филх экономит
горючее, выжимая последние капли энергии из вездехода, но сержанту совсем
не хотелось тащиться к "Звездному пламени" пешком.
Оказалось, что на вершине утеса нет посадочной площадки. Деревья жались
к самому берегу, создавая сплошной зеленый ковер. Но в четверти мили от
водопада они нашли остров. В сущности, маленькую столовую гору с ровной
площадкой. Филх посадил вездеход так, что с обеих сторон от края их отделяло
не более четырех футов. Камень на солнце накалился. Картр вышел из вездехода
и достал бинокль.
По обоим берегам реки деревья и кусты стояли почти сразу сплошной стеной.
Но к северу виднелись холмы, а река пересекала равнину. Картр укладывал
бинокль, когда почувствовал чужую жизнь.
Внизу к берегу реки из леса вышло коричневое мохнатое животное. Оно село
у реки на задние лапы и погрузило передние конечности в поток. В воздухе
блеснуло серебро, и какой-то житель воды забился в челюстях животного .
- Великолепно! - отдал должное мастерству охотника Зинга. - Я бы не смог
этого сделать лучше. Ни одного лишнего движения!
Картр осторожно коснулся мозга за обросшим шерстью черепом. Как будто есть
разум особого типа. Картр решил, что сможет с ним контактировать, если
захочет. Но это животное не знает людей или похожих на них существ. Неужели
на этой дикой планете нет господствующей формы жизни?
Он произнес это вслух, и Филх ответил ему:
- Неужели при посадке у тебя от удара свихнулись мозги? Дикие участки
можно найти на многих планетах. И если существо внизу не знает более сильных
созданий, чем оно само, это еще ничего не доказывает...
Зинга смотрел на отдаленную равнину и холмы.
- Зеленые холмы, - пробормотал он. Зеленые холмы и река, полная
великолепной добычи. Дух космоса еще раз улыбнулся нам. Ты хочешь задать
вопросы нашему другу - рыболову?
- Нет. И он не один. Кто-то несется за той группой остроконечных деревьев.
И есть еще и другие. Они боятся друг друга, живут по закону когтя и клыка.
- Примитивная жизнь, - заключил Филх и великодушно добавил, - нет, может,
ты и прав, Картр. Возможно, на этой планете не господствуют ни люди, ни
бемми.
- Не верю! - Зинга поднял до предела внешние и внутренние веки. - Хочу
сразиться с разумным чудовищем!..
Картр улыбнулся. Почему-то ему всегда казалось, что мозг Зинги,
унаследовавший особенности его предков-рептилий, ближе к человеческому по
характеру мыслительных процессов, чем холодная отчужденность Филха. Зинга
погружался в жизнь с интересом и энергией, а тристианин, несмотря на
внешнюю увлеченность, все же оставался сторонним наблюдателем.
- Может, мы сумеем найти в тех холмах поселок твоих разумных чудовищ,
- предложил Картр. - Как, Филх, попробуем добраться туда?
- Нет, - Филх указал на счетчик. У нас ровно столько горючего, чтобы
только добраться до корабля.
- Если все мы задержим дыхание и будем толкать..., - пробормотал
закатанин. - Ну, ладно. А если горючего не хватит, мы пойдем пешком. Нет
ничего лучше, чем чувствовать горячий песок между пальцами ног...
Он томно вздохнул.
Вездеход поднялся, испугав мохнатого рыболова. Животное сидело, подняв
передние лапы, с которых капала вода, и смотрело им вслед. Картр уловил его
изумление, которое явно преобладало над страхом. У животного было мало
врагов и совсем не было летающих по воздуху. Когда вездеход развернулся,
Картр послал мысль с призывом доброй воли, обращенным к примитивному мозгу.
Он оглянулся. Животное встало на задние конечности и стояло, как человек,
опустив передние лапы и провожая их взглядом.
Они так низко летели над водопадом, что их забрызгало с головы до ног.
Картр прикусил губу. Характер Филха? Или машине действительно не хватает
мощности? У него не было желания задавать этот вопрос открыто.
Возвращаться по реке - значит сильно удлиннить путь, - заметил Зинга.
- Если мы полетим прямо над пустыней, то наткнемся на корабль...
Картр кивнул.
- Как, Филх, будем держаться воды или нет?
Тристианин сгорбил плечи: это у него означало пожатие плечами.
- Пожалуй, так будет быстрее.
И он повернул нос вездехода вправо. Они расстались с ниткой реки.
Под ними лежал ковер деревьев, затем показалась поляна, поросшая
кустарником. На ней паслись пять рыжевато-коричневых животных. Одно из
них подняло голову, и солнце сверкнуло на длинных мощных рогах.
- Интересно, бывают ли у них ссоры с вашим другом с реки? - пробормотал
Зинга. - У него были такие когти... А эти рога вовсе не украшение. А может,
у них какой-то договор о ненападении...
- Или они большую часть времени проводят в смертельных схватках, - заметил
Филх.
- Знаешь, ты очень полезный бемми, мой друг, - Зинга смотрел на затылок
головы с гребешком. - С тобой не нужно ожидать худшего: ты уже все
сформулировал. Что бы мы делали без твоих предсказаний будущего?
Деревья и кусты внизу становились реже. Все чаще и чаще
появлялись скалы, участки обожженной голой земли и странно
изогнутые растения, характерные для пустыни.
- Подожди! - Картр схватил Филха за плечо. - Направо, вон там!
Вездеход послушно нырнул, и спустился на полоску ровной
земли. Картр выбрался из кабины и, раздвигая кустарник,
вышел на край того, что видел с воздуха. Остальные
присоединились к нему.
Зинга опустился на колено и коснулся белой поверхности.
- Искусственное, - заключил он.
Эту поверхность закрывал песок. Лишь по какой-то прихоти
ветра часть ее обнажилась. Покрытие, искусственное покрытие.
Зинга пошел направо, Филх - налево. Пройдя примерно
сорок футов, они присели и ножами принялись ковырять почву.
Через несколько секунд у обоих обнажилась твердая поверхность.
- Дорога! - заключил Картр. - Транспортировка по
поверхности. Давно ли это было, как вы думаете?
Филх пропустил сквозь пальцы-когти песок.
- Тут сухо и жарко, а бури, я думаю, бывают нечасто.
К тому же растительность... Может быть, и десять лет, и сто, и...
- ... и десять тысяч! - закончил за него Картр. Но его
внутреннее возбуждение все росло. Здесь была высшая форма
жизни! Люди... или какие-то другие разумные существа
построили эту дорогу для передвижения. А дороги обычно ведут к...
Сержант повернулся к Филху.
- Как ты думаешь, на корабле хватит топлива, чтоб мы
смогли вернуться сюда с установленным следоискателем?
Филх задумался.
- Возможно... Если топливо не понадобится для чего-нибудь другого.
Возбуждение Картра спало. Конечно, горючее понадобится
для другой работы. Если они оставят корабль, нужно будет
перевезти командора и Мириона, припасы, все необходимое
для лагеря в более пригодное для жизни место. Он с
сожалением пнул ногой покрытие. Раньше его долгом и
удовольствием было бы проследить за этой нитью, выйти к ее
началу. Теперь его долг - забыть о ней. Картр тяжело
двинулся к вездеходу. Все молчали, когда машина поднялась
в воздух .


Мятеж.


Огибая разбитый корпус "Звездного пламени", они
увидели возле носа человека, махавшего им рукой. Когда
они приземлились, Джексен уже ждал их.
- Ну? - хрипло спросил он, не дожидаясь, пока опадет
песок, поднятый при посадке.
- К северу - плодородная открытая местность с изобилием
воды, - доложил Картр. - И дикая животная жизнь ...
- Съедобные водные существа! - прервал его Зинга,
облизывая губы при этом воспоминании.
- Признаки цивилизации?
- Погребенная в песке старая дорога. И больше ничего.
Животные не знают высшей формы жизни. Мы включили запись,
я могу прокрутить ее для командора...
- Если он захочет...
- Что вы имеете в виду?
Тон Джексена насторожил Картра, и он замер с зажатой в
руке катушкой с записью.
Ответ Джексена звучал холодно и резко:
- Командор Вибор считает, что наш долг - оставаться на
корабле...
- Но почему? - недоуменно спросил сержант.
Ничто больше не поднимет "Звездное пламя". Глупо
отказываться понять это и строить планы на другой основе.
Картр сделал то, на что редко осмеливался раньше:
постарался прочесть поверхностные мысли офицера.
Беспокойство и что-то еще - удивительное и удивленное
негодование, когда Джексен думал о нем, Картре, или о
других рейнджерах. А почему? Неужели потому, что сержант
- не дитя службы, что он воспитан не в одной из семей
патруля в плотных тисках традиций и обязанностей, как
другие гуманоидные члены экипажа? Неужели только потому,
что он в дружеских отношениях с бемми? Он воспринял это
негодование как факт и отложил его в ячейке памяти, чтобы
извлечь в будущем, когда нужно будет сотрудничать с
Джексеном.
- Почему? - повторил вопрос Джексен. - Командор несет
ответственность, и даже рейнджер должен понимать это.
Ответственность .
- Которая заставляет его умереть с голоду в разбитом
корабле? - вмешался Зинга.
- Бросьте, Джексен. Командор Вибор представляет разумную
форму жизни...
Пальцы Картра сложились в старый предупредительный сигнал.
Закатанин увидел его и замолчал, а сержант быстро
продолжил, чтобы ослабить впечатление от последних слов
Зинги:
- Он, несомненно, захочет посмотреть катушку с записями,
прежде чем строить планы на будущее.
- Командор ослеп!
Картр застыл.
- Вы уверены?
- Смит уверен. Может быть, Торк сумел бы помочь ему. У
нас нет умения, его раны слишком серьезны для тех, кто
владеет лишь приемами первой помощи.
- Все равно я доложу.
Картр двинулся к кораблю, чувствуя, как свинцовая тяжесть
навалилась ему на плечи.
Почему, спрашивал он себя в отчаянии, пробираясь через
люк, он чувствует себя так угнетенно? На него не падает
ответственность руководства. И Джексен, и Смит превосходят
его по званию. Как сержант рейнджеров, он находится на
самой границе службы. Но все эти соображения не уменьшили
его беспокойства.
- Докладывает Картр, сэр!
Он вытянулся перед человеком с забинтовонным лицом,
лежащим в кают-компании.
- Докладывайте...
Это требование звучало механически. Картр даже подумал,
а действительно ли командор слышит его, и если слышит, то
понимает ли?
- Мы разбились у края пустыни. Разведгруппа на
вездеходе продвинулась по реке на север. Из-за
ограниченного запаса горючего мы не смогли продвинуться
далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки
лагеря...
- Признаки жизни?
- Много животных разнообразных видов и форм на низком
уровне развития разума. Единственный след цивилизации -
участок дороги, занесенный песком, что указывает на его
длительное бездействие. У животных не сохранилось
воспоминания о контактах с высшей формой жизни.
- Свободны.

дальше