8. ПОИМКА

Нейл быстро обнаружил, что убежище, где он скрывался, было не зря
выбрано теми, как наблюдательный пункт - из него хорошо просматривалась
вырубка.
Рабочий отряд здесь был меньше, чем у Козберга - всего два раба и
трое бородатых Верующих, один из которых был почти мальчиком. Они начали
работать далеко от ягодного куста. Мастер участка работал энергично и
сосредоточенно и, как видно, управлял участком железной рукой. Работа была
точно такой же, на какой раньше потел и Нейл. Но теперь в нем поднялась
злоба - они разрушали хорошее, правильное и отвратительно оголяли место.
Когда он смотрел на лидера этой банды, его пальцы бессознательно сжимали
эфес меча. Ужасно было оставаться здесь, но Нейла удерживала необходимость
узнать, что произойдет, если кто-нибудь найдет клад. Скроет ли нашедший
его от хозяина, не постарается ли завладеть частью сокровища?
Нейл внимательно следил за рабочими и не сразу заметил, как в конце
вырубки появилась еще одна маленькая группа. Он вздрогнул, увидев юбку.
По первому впечатлению, женская часть Верующих так же усиленно
старалась казаться некрасивой, как женщины других миров стараются
поддерживать красоту. Мешкообразное коричневое одеяние, проношенное до
серого цвета, волосы зачесаны назад в тугой узел. Выходя из дому, женщины
следовали диктатам Правил и закрывали лицо тряпичной маской с прорезями,
что делало их всех одинаковыми и отвратительными. Они не отходили далеко
от домов и участков. За все время, что Нейл пробыл у Козберга, он ни разу
не видел, чтобы кто-нибудь из женщин ходил дальше поля или конюшни,
исключая те случаи, когда их вели в дурацкой маске и плаще с капюшоном на
еженедельный Небесный Съезд.
Но здесь женщину сопровождали две фигуры поменьше. Все
замаскированные, они шли собирать ягоды.
- Хо! - мастер взмахнул топором и опустил его, не сделав полного
удара. Женщина остановилась и повернулась к нему. Ее маленькие спутницы
чуть отступили за ее спину. Так они и стояли, пока мастер перелез через
ствол срубленного дерева и подошел к ним.
- Что тебе надо, девушка, здесь? - спросил он. Красная от работы рука
показала на обильный урожай ягод.
- Кусты должны быть скоро выкорчеваны, - сказала она тихим
невыразительным голосом, - зачем же пропадать урожаю?
Мастер обдумал эту точку зрения, подошел ближе к кустам, как бы
прикидывая ценность ягодного изобилия, и, наконец, кивнул.
- Делай свою работу, девушка, - приказал он, - и поторапливайся, мы
хотим до ночи расчистить тут все.
Как только от отошел, дети бросились собирать ягоды. Женщина
некоторое время стояла, повернув голову к лесу, и Нейлу показалось, что ее
глаза смотрят не на ягоды, а на лесную страну. Затем она сделала необычную
вещь: потянула пальцами стебель с гроздью белых мелких цветочков, быстро
оглянулась по сторонам, понюхала цветущую ветку, а затем стала собирать
ягоды в корзинку быстрыми уверенными движениями.
Случайно или намеренно она шла, срывая на ходу ягоды, до тех пор,
пока кусты не заслонили ее от рабочих. Добавив последнюю горсть ягод в
корзинку, она поставила ее на землю и вытянулась, вглядываясь в глубину
леса. Ее руки отбросили капюшон, нетерпеливым жестом она скинула маску, и
подбородок ее вздернулся, как показалось Нейлу, с вызовом.
У нее была бледная кожа, как у всех женщин участка, черты ее лица не
имели ни намека на красоту, но она была молода, почти девочка. Нос с
высокой переносицей маленький рот с бледными губами, глаза хорошего
разреза, но кустистые брови над ними казались грубым и отталкивающим
обрамлением. Нет, она даже отдаленно не была миловидной по иноземным
стандартам, а тот чужак, что был в Нейле, нашел ее бледную кожу
отталкивающе безобразной.
Она прижала ладони к щекам - Нейл не понял этого жеста - а затем
быстро пошла вперед. Ее убогая юбка цеплялась за кусты. Скрывшись за
нависающими деревьями, она опять остановилась и стояла неподвижно, подняв
голову, будто чего-то ждала. Ее рука опять нерешительно потянулась к
цветущей ветке. Она взяла цветы в ладони, как в чашу, и поднесла к лицу, а
затем, быстро и воровато оглянувшись через плечо, сунула цветы за ворот
платья. Голова ее снова поднялась, глаза искали что-то в
зеленовато-серебристой завесе деревьев.
- Эшла!
Девушка вздрогнула. Рука ее быстро вытащила из-за ворота цветы и
отбросила их жестом отречения, а затем стала быстро прилаживать маску.
Подозвав девочку, она взглянула в ее корзинку.
- Ты хорошо поработала, Самира, - сказала она одобрительно и с
теплотой в голосе, чего не было, когда она разговаривала с мастером
участка. - Скажи Эльзе и Арме, что вы теперь можете съесть горсточку и
сами.
Замаскированный ребенок поднял голову и с сомнением спросил:
- Это разрешено?
- Разрешено, Самира. Я отвечаю за это.
Когда девочка убежала, Эшла вернулась к своему сбору, продвигаясь к
ветке, склоненной над ловушкой. Глаза Нейла болели; солнце пробивалось
отовсюду и слепило его. Но он должен был быть свидетелем того, что сейчас
произойдет. Найдет ли она? Или спрятанное останется ждать кого-нибудь из
рабочих, который придет корчевать куст?
Девушка потянула ветку к себе и стала обеими руками срывать ягоды.
Потом она отвела ветку во всю длину и застыла, наклонив замаскированное
лицо. Она повернула голову к детям, но те уже почти скрылись из виду, лишь
их темная одежда пятнами виднелась меж кустов. Девушка схватила сухую
ветку и быстрым ударом воткнула ее в землю.
Зеленый огонь сверкнул так ярко, что Нейл прикрыл глаза рукой. Когда
он снова открыл их, девушка уже держала перед собой ожерелье. Выражения ее
лица нельзя было видеть под маской, но она не издала ни звука, не звала
людей, а растянула ожерелье, так что кружево из камней мягко свисало
последовательными рядами. Нейл, уделивший не слишком много внимания этой
части клада, не мог сейчас не оценить всей его красоты. Если камни были
настоящими, девушка с участка держала теперь в руках стоимость целого
королевства. Такое ожерелье могла бы надеть на свою коронацию императрица.
И у Нейла не было причин думать, что это не драгоценные камни.
Как бы не в силах совладать со своим желанием, Эшла приложила
прекрасную вещь к себе, и грубая ткань платья по контрасту показалась еще
безобразнее. Может быть, девушка тоже подумала об этом, потому что она
быстро отвела от себя камни. Затем, к удивлению Нейла, она сложила
ожерелье, завернула его в большой лист, сорванный с ближайшего дерева, и
обвязала травяным жгутом. Быстрый взгляд показал ей, что дети не обращают
на нее внимания. Она быстро пошла в лес. Обутые в грубые сандалии ноги
выглядывали из-под ее широкого платья, когда она разгребала ногой влажные
листья, потом положила туда свою находку и быстро завалила камнем. Это
было сделано так ловко, словно такое действия она производила и раньше.
Эшла в последний раз осмотрелась и заторопилась обратно к кусту.
Своей воткнутой в землю веткой она прикрыла оставшиеся сокровища.
- Эшла! - раздался голос мастера, и одна из девочек схватила за юбку
девушку. Та быстро кивнула ребенку, и все трое пошли к открытому месту.
Итак, даже Верующие не застрахованы от искушения! Нейл вспомнил
историю дочери Козберга. Наверное, она тоже спрятала часть сокровища, как
пытался сделать и он сам, и как только что сделала Эшла.
Звон топоров и громкие голоса рабочих отметили перемену их
направления работы. Скоро они дойдут до ягодной тропинки и будут слишком
близко от его наблюдательного пункта. Придется отползти дальше.
Нейл нашел убежище, куда звуки топоров едва доносились, и проспал
остаток дня. В сумерках он проснулся. У него еще оставался хлеб, взятый из
запасов Ифтсайги, и он, не торопясь, поел. В эту ночь не было луны, ветер
был мягкий, насыщенный влагой. Скоро будет дождь.
Он мог бы остаться в дупле и переждать грозу, но он хотел знать,
нашли ли тайник те, кто работал на расчистке. Есть ли у них здесь сторож.
Или страх перед ночным лесом удержит их?
Нейл перебрался к вырубке с большой осторожностью, нюхая воздух,
прислушиваясь к каждому шороху, смотря во все глаза. Камень, оставленный
Эшлой для отметки, оставался нетронутым. Но дальше кусты были выкорчеваны,
и... Нейл почувствовал запах врага. К несчастью, ветер дул в направлении
Нейла, а не наоборот. Готовый к неприятностям, он быстро отступил в лес, и
тут же услышал кашляющий лай собаки, сопровождаемый возбужденными криками
по крайней мере двоих людей.
Сторожа правильно сделали, взяв с собой сторожевую собаку. Но Нейл не
думал, что они рискнут преследовать его; суеверный страх перед лесной
страной, вероятно, ночью удваивался. Кроме того, он был уверен, что они
его не видели. Поселенцы, по крайней мере Козберг, были убеждены, что лес
населен невидимыми врагами. Шум, поднятый собакой, могли объяснить
появлением какого-нибудь животного. Но охота не пойдет дальше.
Присутствие сторожей на вырубке означало, что тайник открыт, что
завтра или послезавтра, как только Мастер Участка сумеет вызвать Спикера,
греховные предметы будут торжественно уничтожены, и "грех" всей маленькой
общины будет очищаться постом и ритуалами. Самое лучшее - лежать тихо,
пока все не кончится.
Зато он узнал, что его догадки относительно ловушек правильны. Теперь
он должен узнать, последует ли Эшла тем же путем - заболеет Зеленой
Болезнью, будет изгнана, как заразная и, в конце концов, станет такой же,
как он.
Кому и зачем это надо? Эти вопросы все еще стояли перед ним, но
важнее было другое: что ему теперь делать? Вернуться в Ифткан и ждать?
Или?..
В этот момент до Нейла дошло, что лес населен не только друзьями, и
забывать об этом нельзя.
Он упал ничком, когда в нос ему ударила ошеломляющая вонь, не в силах
освободить правую ногу из клейкой петли. Наконец, он повис головой вниз
над ямой, откуда доносилась тошнотворная вонь.
Келрок! Так память Нейла определила врага и метод его нападения. Нейл
извивался, пытаясь поднять голову и плечи. Меч болтался в его руке. Ему
удалось упереться локтями в стенку ямы и частично повернуть плечи. Он
выставил острие меча лишь за секунду до того, как фосфоресцирующая масса
на другой стороне прыгнула.
Келрок сделал летящий прыжок, чтобы приклеить своим весом качающееся
тело жертвы к земляной стене, но со всей силы насел брюхом на меч,
выставленный Нейлом.
Нейл вскрикнул, когда когти полоснули по его ногам, когда
отвратительная тяжелая смердящая масса ударилась об него. Затем раздался
тонкий визг. Он был так высок, что вызвал резкую боль в голове Нейла.
Келрок упал вниз, кувыркаясь и визжа, в глубину своей ловушки, унося с
собой глубоко вонзившийся ему в брюхо меч.
Нейл, близкий к беспамятству, опять опустил голову вниз. Но память
Айяра подстрекала его к усилиям. Висеть так - смерть, даже если келрок
тоже получил смертельный удар. Надо пытаться двигаться.
На одной руке была кровоточащая ссадина, ноги тоже были изодраны, но
Нейл должен освободиться - должен! Он крутился и извивался, обдирая тело о
стенку.
Возможно, сила прыжка келрока уже ослабила толстую, как шнурок,
паутину, что держала Нейла, а, может, и его собственные усилия перетерли
ее о грубый край ямы - только она подалась, и Нейл упал вниз, на дно ямы.
Светящаяся глыба, бывшая хозяином этой западни, лежала на спине. Ее
когтистые лапы еще двигались, рукоятка меча торчала из брюха. Нейл кое-как
поднялся на ноги и нагнулся, чтобы вытащить свое запачканное оружие. Он
воткнул меч в земляную стенку, чтобы очистить его, и ошеломленно
огляделся.
Взобраться на эти стены было явно невозможно. Они были хитроумно
сделаны, чтобы предупредить побег жертвы из ловушки. Но келроки должны
были иметь внизу дверь. Они не могли зависеть в своем пропитании только от
ловушки.
Но... такой выход мог быть только через гнездо келрока, и там могли
быть еще обитатели. Память Айяра была достаточно отчетлива, чтобы
заставить Нейла вздрогнуть. Двинуться сейчас же, до того, как там
кто-нибудь зашевелиться! Нейл обошел вокруг, придерживаясь рукой за стену.
Боль в израненных ногах усилилась. Надо идти, пока он не лишился
способности двигать ногами вообще.
Так и есть: отверстие в темноту, откуда исходило зловоние. Поборов
страх и отвращение, Нейл просунулся туда с мечом наготове и пополз по
проходу.
Стенки были гладкими, отполированными телом келрока. Это было давнее,
хорошо устроенное логово - тем больше оснований опасаться выводка! И там
было так темно, что даже ночное зрение Нейла, при всем его высоком
качестве не могло помочь. Нос? Но можно ли выделить один злой запах из
общего зловония в этом дьявольском месте? Уши? Теперь судьба Нейла целиком
зависела только от них, поэтому продвигался он медленно.
Так он полз, раскачивая перед собой меч, чтобы проверить, нет ли
других отверстий с боков или сверху, часто останавливаясь и прислушиваясь.
Если есть поблизости обитаемое гнездо, предупредит ли оно его шорохом ног
по земле, движением тела?
Острие меча встретило слева пустоту. Нейл застыл, прислушиваясь.
Ничего. Может, дети чудовища затаились для прыжка? И есть они тут вообще?
Задерживаться Нейл боялся. Это было труднейшее испытание для его мужества
и воли, когда он медленно пополз вперед, в невидимое отверстие, с
единственной защитой - мечом - впереди, а позади лежала смерть, не
внезапная, но очень страшная.
Кончик меча уперся в стену. Тупик. Теперь придется пятиться назад, не
зная, откуда произойдет нападение. Это был такой же бесконечный кошмар, от
какого он, бывало, просыпался в поту, дрожа.
Тишина. Никаких звуков позади. Но Нейл все еще не был уверен, что
гнездо пусто. На такую удачу не стоило рассчитывать. Одна неосторожность
может все изменить. Быть начеку, прислушиваться, ползти... Правда, Нейл не
представлял себе, как он сможет повернуться в этом узком проходе, если
придется сражаться.
Вдруг поверхность под ним стала круто подниматься. Он глубоко
вздохнул. Выход! Он воткнул меч в землю, чтобы упереться в него и
выползти. Он встретил холодный дождь, хлестнувший в его тело. Неподалеку
слышался шум реки. Река... А за ней - Ифткан!
Впоследствии Нейл считал, что в эту минуту Айяр полностью овладел им,
как в то время, когда болезнь держала его, и обрывки сна окутывали его
сознание. Реальны ли были те минуты, когда он лез по мокрым камням, и
бурный поток перекатывался над ним, когда он шатался под ударами ливня, и
стрелы молний показали ему мертвую башню города деревьев?
Раздался оглушительный удар грома, молния сверкнула так ослепительно,
что почернел весь мир. И о дальнейшем Нейл уже ничего не помнил.
Деревья. Ифтсайга! Нейл лежал и смотрел вверх, на мощную древнюю
цитадель, на ее серебристо-зеленую крону, поднимающуюся так высоко, что
листья казались цветным туманом в небе, почти так же высоко, как и звезды.
Ларши! Нейл сел и схватился за меч, оглядываясь в поисках врага. У
него болело все тело от ран, полученных в сражении. Он выжил тогда,
проскочив во Второй Круг.
- Джагна! Майдар! - позвал он слабым шепотом. Над его головой
пронесся свист. Нейл держал меч наготове. Захлопали широкие белые крылья,
и ноги птицы коснулись земли. Кваррин подошел к Нейлу, в его клюве
болтался мешочек.
- Хурурр! - Нейл выпустил рукоять меча и заморгал, снова ощутив то,
что знал Айяр. - Хурурр!
Птица уронила мешочек в руку Нейла, треща и щелкая в ответ. Затем
кваррин медленно обошел вокруг Нейла, как бы осматривая его раны. Нейл
вернулся под защиту Ифткана, хотя решительно ничего не помнил с тех пор,
как выполз из норы келрока.

9. ЧУДОВИЩЕ

В лесу бушевал шторм, когда Нейл вышел победителем из колодца
келрока, и с тех пор гроза так и не прекратилась. Нейл лечил свои раны тем
же лекарством, которое употребил для обожженного крыла Хурурра. Он
устроился в Ифтсайге и лежал там на матах, а живое дерево стен комнаты
трепетало и пело под яростным ветром.
Однажды раздался грохот более сильный, чем громовой раскат, и вся
Ифтсайга вздрогнула от сотрясения, а Нейл испугался, не угрожает ли
землетрясение корням цитадели, но потом понял, что одно из деревьев-башен
разрушено молнией и сбито ветром - отсюда и грохот.
Здесь нельзя было определить течение времени, не было периодов
солнечного жара и благословенной прохлады ночи. Хурурр сновал из комнаты в
комнату, складывая крылья, чтобы подняться или спуститься по лестнице,
навестить Нейла и снова уйти. Кваррин был недоволен, что гроза держала его
здесь в плену.
Однажды Нейл проснулся в тишине, попробовал вытянуть ноги и
почувствовал, что они болят значительно меньше. Значит, он уже может
кое-как двигаться. И ветер стих, дерево молчало, его не давило и не било
грозой.
Нейл сменил свою рваную и грязную одежду на чистую из складов,
поднялся к выходу и посмотрел на лес при бледном водянистом свете солнца.
Гроза и вправду наделала бед. Деревья, что стояли белыми скелетами в
зелени молодой поросли, были разбиты, расщеплены. От обугленных стволов
поднимался дымок. На западе, где простиралась опустошенная Злом земля,
медленно перемещался мрак, будто где-то вблизи горел огонь.
Со своего насеста Нейл видел сквозь обтрепанную штормом листву другой
берег реки. В воздухе было по-прежнему холодно. Сколько же времени прошло
с тех пор, как он высадился на Янусе? Он попытался подсчитать число
прожитых планетных дней, сначала в уме, а потом по-детски, на пальцах, и
обнаружил слишком много противоречий. Козберг взял его в середине лета. В
конце сезона дни стали холоднее. И на участке он слышал, что зима на этой
земле бывает сухой и жестокой.
Однако - это опять память Айяра - в давние времена были другие зимы,
когда люди не прятались в убежища от ударов шторма, и листья на деревьях
оставались, только становились более серебряными, пока открывшиеся новые
почки не выталкивали их в весну. Но это было до смерти Ифткана.
Теперь участки готовятся к холодному сезону. И этот недавний ураган
был первым предвестником конца осени. Нейл радовался, что на нем плащ,
когда ветер ищущими пальцами добирался до ветки, на которой сидел Нейл.
Зима - это опавшие листья, голый лес, и если случится охота, у беглеца
было куда меньше шансов. Как знать, может, именно приближение зимы и
погнало незнакомцев из Ифткана в море? Он поворачивал эту мысль,
соображая, в Ифтсайге, но участки выжигают именно зимой. За огнем никто не
следит, как бы далеко в лес он не распространился. Чем дальше вгрызется
пламя в лесную страну, тем лучше для поселенцев. А здесь мертвые деревья
могли бы сделать из всего мертвого города один гигантский факел.
Куда-нибудь на запад, поближе к морю... В таком походе на запад он
может пройти мимо пограничного участка и посмотреть, что случилось с
Эшлой. Сегодня... Нет, надо, пожалуй, отдохнуть еще денек. Раны затянутся,
и он пойдет легче и быстрее.
В эту ночь он охотился с Хурурром. Птица бесшумно нападала на
берфонда, била его крыльями и лапами, а меч Нейла клал конец жизни
животного. Человек разводил на камнях небольшой костер, поджаривал на
заостренных прутьях ароматное мясо и находил его очень вкусным, особенно
после долгого пребывания на хлебе из запасов незнакомцев, ягодах и
стручках. Память Айяра говорила, что так делалось часто в старой свободной
жизни Ифтов.
На четвертую ночь после окончания шторма Нейл вынул из запасника
дорожный мешок на тот случай, если он не сможет вернуться быстро, и
путешествие затянется. Он положил туда смену одежды, включая сапоги из
шкур, хлеб, мешочек с целебной мазью, нож. Он осмотрел во время сборов все
ящики и сундуки, но ничего из сокровищ нижней комнаты не тронул. Почему-то
ему теперь не хотелось иметь дело с этими предметами. Он готов был
согласиться с поселенцами, что над тайниками висит проклятие, а проверять
эту теорию у него не было желания.
Когда он остановился у подножия Ифтсайги, собираясь уйти, его
толкнуло внезапное ощущение опасности, такое сильное, что лишь усилием
воли он заставил себя двинуться.
Откуда-то появился Хурурр и пролетел над Нейлом со страшной воркотней
и криками. Кваррин передавал человеку искаженное сообщение: опасность!
Встревоженный Нейл остановился и посмотрел на птицу, усевшуюся теперь
прямо над его головой.
- Где? - мысленно и вслух спросил он. Но понятия, полученные в ответ,
были настолько отрывочными, настолько чуждыми, что не выглядели настоящим
ответом. Ясно было только, что опасность не немедленная, что она древняя,
древнее, может быть, самого Ифткана.
- Огонь? Поселенцы? - спрашивал Нейл. Нет, это было что-то другое. И
затем пришел ответ, более четкий, более ясный. С запада шла угроза - с
пустынного пятна. Берегись, держись подальше от этого. Там живет древнее
зло, оно может снова развиться, если его разбудить.
Каким образом разбудить? Что разбудить? Но Хурурр не дал
вразумительного ответа.
- Ладно, - согласился Нейл, - я пойду той дорогой, - он мысленно
изобразил юго-западную дорогу вниз к реке, к участку, где жила Эшла.
Круглые глаза Хурурра глядели на него оценивающе. Теперь от птицы не
исходило мерцающей мысли. Может быть, он рассматривал ответ Нейла,
поворачивая его в мозгу и сравнивая с собственным мнением?
- Ты тоже пойдешь? - спросил Нейл.
Иметь спутником остроглазого крылатого охотника означало бы для Нейла
двойную безопасность. Он не сомневался, что у кваррина чувства были куда
острее, чем у человека.
Хохлатая голова Хурурра повернулась. Кваррин посмотрел на запад,
против которого он только что предупреждал Нейла, расправил крылья, как бы
собираясь напасть на добычу или на врага, и негромко зашипел. В этом
шипении слышались ярость и холодная змеиная злоба. Он олицетворял собой
вызов.
Да, это был вызов! Хурурр выступал против чего-то страшного. Нейл
отчаянно пытался добраться до мозга кваррина, получить информацию,
скрывавшуюся в этой хохлатой голове. Снова прижав крылья к телу, скребя
когтями по ветке, кваррин боком подошел к месту точно над головой Нейла и
еще раз подал голос, но уже не шипел, а щелкал клювом. Нейл понял, что это
знак согласия.
Вода в реке поднялась, скалы покрылись ожерельем пены. Обломки,
оставленные штормом, во множестве плыли по течению. Переправиться через
реку для Хурурра не составляло проблемы: несколько взмахов крыльями - и он
сел на дереве на том берегу. Нейл же прошел вдоль берега, изучая положение
скал и прикидывая возможность воспользоваться ими, как ступеньками.
Когда-то здесь был мост. Его высокие арки с тех пор обрушились и были
разломаны многочисленными наводнениями. Наверное, только помять Айяра
помогла глазам Нейла найти эти точки, выстроить их мысленно в линию и
увидеть, как надо идти. Рискованный путь по мокрым камням, скрытым под
бурлящей водой.
На той стороне реки шторм явно поработал в полную силу. Не будь тут
Хурурра, Нейл дал бы большой круг, чтобы не запутаться: деревья такие же
высокие, как в Ифткане, и такие же широкие, они повергали инопланетников в
изумление, были повалены со своими меньшими братьями. Кратчайшая дорога к
участку была так завалена обломками, что прошел добрый час, пока Нейл
пробрался через все это, днем служившее ему убежищем.
Когда он услышал этот тонкий жалобный плач? Солнце уже не было
бледным: его лучи били в отверстие, оставленное яростными крыльями шторма,
и держали Нейла пленником в яме под вывернутыми корнями. Над ним
проносились звуки, издаваемые дневными жителями леса. Но этот звук...
Нейл лежал, положив голову на мешок, и прислушивался. Нет, это не
крик животного, не зов птицы! Низкий, продолжительный, утомляющий уши звук
шел издалека.
Сколько времени прошло, прежде, чем этот звук ассоциировался с болью?
Какое-то существо попало в ловушку, томится между поваленными стволами и
землей, может быть, покалеченное и страдающее? Нейл сел и повернул голову
на юг, прослеживая звук. Иногда он пропадал, а потом снова становился
отчетливым, поднимаясь до плача. Наконец, Нейл расслышал почти различимые
слова. Заблудившийся поселенец?
Нейл пополз к другому отверстию своей норы, щурясь и пытаясь
разглядеть что-нибудь в рассеянном солнечном свете. Ему пришлось раскидать
массу зелени с тропы.
Близко или далеко? Если он выйдет, то будет, в сущности, слепым. Если
он не дойдет до следующего участка леса, он, вероятно, будет способен на
некоторый прогресс. И зов - если это был зов - подгонял его, не позволял
ему спокойно сидеть в норе.
Нейл вытянул губы и издал звук, имитирующий крик Хурурра - он
научился призывать так птицу. Ответный щелчок клюва пришел сверху -
кваррин устроился на вывернутых корнях дерева над головой Нейла.
- Посмотри... кто... зовет... - послал он птице мысль-приказ.
Хурурр протестующе защелкал, но перескочил на другой ствол и пошел
вдоль него. Его серо-белое оперение ослепительно горело на солнце, когда
он поднялся, взмахнув крыльями. Кваррин предпочитал ночь, но и днем он
видел много лучше Нейла.
Нейл попытался отметить кратчайшее расстояние через открытое
пространство к деревьям впереди. Крик шел оттуда.
Он надел заплечный мешок и пошел, щурясь. В рытвине он подвернул
лодыжку и ободрал полузажившую рану, так что шел дальше, хромая.
В этом крике были слова, слившиеся вместе, неразличимые, но все -
таки, слова. И шел этот звук откуда-то неподалеку от полей участка. Что
случилось? Может, опустошающий ветер снес участок, и люди загнаны в лес,
которого смертельно боятся?
- Существо... одинокое... неправильно... - пришло сообщение Хурурра.
Существо одно. Но что значит "неправильно"? Вред - ловушка? Нейл
заторопился, дошел до края прогалины, и понял.
Козберг показывал своим новым рабочим ветхую заброшенную хижину, как
предупреждение. Эту развалюху избегали все на участке. Здесь была другая
такая же, готовая упасть от толчка. Хурурр сидел на самой высокой точке ее
кровли.
Нейл сделал второй рывок через открытое место и остановился у входа в
хижину. Голос упал до бормотания. Нога Нейла запнулась за глиняный кувшин
для воды. Кувшин был пуст.
На ней не было ни маски, ни капюшона, платье было разорвано, так что
видны голые, непрерывно шевелящиеся руки. Бледная кожа была испещрена
зелеными пятнами. Масса спущенных волос спадала с запрокинутой головы.
Глаза были открыты, но ничего не видели.
Нейл приподнял ее качающуюся голову, прислонил к своему плечу и стал
смачивать ее потрескавшиеся губы водой из фляги. Она облизала губы, и он
смог напоить ее. Кожа ее была горяча, как огонь, она явно была в жару от
Зеленой Болезни. Нейл снова уложил ее и огляделся вокруг. Девушка лежала
на куче старых, выпачканных землей мешков, в которых, вероятно, раньше
хранилось зерно. У двери стояло блюдо с какими-то корками и массой
раздавленных и испорченных фруктов, по которым уже ползали насекомые. Нейл
выбросил блюдо за дверь с угрюмым восклицанием. Ничего себе! Пища, вода и
постель для больной! Но на что больше могла надеяться грешница? А Эшла -
он узнал ее, несмотря на болезненную перемену - конечно, была признана
грешницей по законам своего народа. Нейл, злобно оскалившись, глянул в
направлении участка, откуда ее выгнали, как только поняли, что она больна.
Но сам-то он выжил и предполагал, что не он один, так что не было причин
считать, что с Эшлой будет иначе.
- Воды...
Нейл помог ей напиться еще раз, а затем обтер ей лицо и руки влажной
тряпкой. Девушка вздохнула.
- Зеленый... зеленый огонь...
Сначала он подумал, что она говорит о своей болезни, потому что
помнил свой собственный бред, но она развела руки, и он вспомнил, как она
стояла в тот день, держа таким жестом прекрасное ожерелье.
- Холодная зелень Ифткана...
Он жадно схватил эти слова. Ифткан! значит, у Эшлы в ее болезненном
жару тоже измененная память и знание того, что никогда не было частью ее
поселенческой истории.
Нейл импульсивно взял ее руки в свои и крепко сжал, несмотря на
слабые попытки освободиться.
- Ифткан, - тихонько повторил он. - В лесу... в прохладном лесу.
- Ифткан стоит... в лесу.
Голова Эшлы замедлила свое беспрерывное движение, из ее закрытых глаз
вдруг покатились слезы, побежали по впалым щекам.
- Ифткан умер, - твердо сказала она, и ее авторитетный тон поразил
его.
- Нет, не весь, - тихо уверял он. - Ифтсайга стоит, она еще жива.
Прохлада, зелень, живой лес. Думай о лесе, Эшла!
Над ее закрытыми глазами собрались морщинки. Кустистые брови,
придававшие грубость ее лицу, исчезли, как и большая часть волос. Нейл
удивлялся, как быстро она прошла полное изменение. И глаза... Да, они
стали шире обычных человеческих.
Руки ее больше не пытались вырваться, а плотнее прижались к его
рукам.
- Лес... Но я не Эшла, - снова твердые решительные нотки. - Я -
Иллиль!
- Иллиль, - повторил Нейл. - А я - Айяр.
Если она и слышала его голос, то его слова ничего для нее не значили.
Слезы все еще катились по ее лицу. Губы издавали слабый стон, а уже не тот
крик, что привел сюда Нейла.
Ему нужно больше воды. Но идти к реке слишком далеко при свете
солнца. Нейл послал мысль Хурурру в надежде, что птица сможет привести его
к какому - нибудь лесному ручью.
- Сверху - на листьях, - пришел ответ.
Нейл понял его только тогда, когда вышел на прогалину перед хижиной.
Кваррин слетел с крыши на высокую ветку дерева и пошел по ней к грозди
различной формы листьев, которую человек сначала не заметил - какая-то
паразитирующая лиана. В центральной части ствола-ветви был большой круглый
нарост, вроде чаши. Нейл залез туда и действительно нашел там источник
воды - в этом плотном волокнистом резервуаре было по меньшей мере две
полных чашки воды. Нейл перелил ее в свою флягу, вернулся в хижину и стал
умывать ею лицо Эшлы, когда приглушенный вздох заставил его обернуться. В
дверях стояла фигура в маске и в плаще, но маленькая - та же девочка, что
сопровождала ее за ягодами несколько дней назад. Фигура держала перед
собой корзинку. Теперь она отвела ее назад и подняла, как бы собираясь
защищаться от неожиданного нападения.
- Ой, не надо! - раздался громкий плач, быстро поднявшийся до визга.
- Уходи! Убирайся!
Девочка замахнулась на Нейла корзиной. Оттуда вылетела фляжка и
стукнула Нейла по руке.
- Оставь Эшлу, оставь! - снова завизжала девочка.
За его спиной зашевелилась сама Эшла, ухватила его за плечо, встала.
- Самира...
Голос ее был хриплым карканьем, но в нем чувствовалось пробуждение
сознания.
Ребенок застыл. Бешеные глаза сверкали в прорезях маски. Девочка
снова завопила, на этот раз без слов - слишком велик был ее ужас. Она
упала, перевернулась и поползла, продолжая визжать, и в ее визге было
столько ужаса, что Нейл боялся сделать лишнее движение.
- Самира! Самира! - Эшла качнулась вперед, желая подойти к ребенку.
Нейл взял ее за плечи и прижал к себе, несмотря на ее слабое
сопротивление. Теперь он в какой-то степени понял ужас Самиры: перемена в
Эшле завершилась полностью, он держал женщину, такую же измененную, как и
он сам. Эшла действительно стала Иллиль, чудовищем в глазах ее родичей.

10. ИЛЛИЛЬ

Глаза Эшлы закрылись, голова свесилась на грудь, и Нейл снова уложил
ее в постель. Крики Самиры еще были слышны, но уже слабее - видимо, она
отбежала достаточно далеко. Не привлек бы этот шум людей с участка! Нейл
присел на пятки. Девушка изменилась достаточно для того, чтобы вызвать
страх и отвращение, это было видно по поведению Самиры. Верующие не
убивают - это их кредо. Но его гнали с собаками на участке Козберга, а
собаки Закона не знают. И теперь Самира могла вызвать такую охоту.
Сам он легко оставит свору позади, но Эшла... Нейл ничего не должен
поселенцам - но ведь теперь Эшла - уже не женщина с участка, она из его
рода. Сможет ли он поднять ее и унести?
- Иллиль! - Нейл опять взял ее за руки, движимый надеждой, что ему
удастся вызвать ифтианку, часть Эшлы. - Иллиль! Ларши идут! Нам пора
домой, в Ифткан.
ОН медленно и настойчиво повторял эти слова ей на ухо. Она приоткрыла
глаза, взглянула на него из-под полуопущенных век и, кажется, узнала. В ее
лице не было ни страха, ни отвращения, а что-то вроде узнавания, словно
она и надеялась увидеть его таким.
- В Ифткан? - почти беззвучно прошептали ее губы.
- В Ифткан! - подтвердил Нейл. - Пошли!
Когда он стал поднимать ее, она, к его удивлению, оказалась вполне
способной встать на ноги. Хотя у Иллиль было получужое тело Эшлы, зато у
нее была нужная энергия. Нейл на всякий случай обнял ее за плечи и вывел
из хижины, подобрав по дороге свой заплечный мешок.
Когда они вышли, она вскрикнула и закрыла лицо руками.
- Ай, как больно! - в голосе ее были совсем другие интонации.
- Не смотри, - посоветовал он, - но иди.
Он полуповел-полупонес ее через прогалину в лес, посылая в то же
время мысли Хурурру:
- Последи, не пойдут ли те за нами.
Он услышал шелест крыльев: кваррин улетел. Дух или решимость
поддерживали Эшлу, позволяли ей достаточно твердо держаться на ногах.
Когда она обрела равновесие и энергию, шаги ее стали тверже. Далеко ли они
ушли? Не привлекли ли охотников вопли Самиры? Нейл помнил рассказы людей
Козберга о "чудовищах", но никто не говорил о их пленении. Люди никогда не
заходили в глубину леса, так как считали, что там "нечисто".
Если он переведет Эшлу через реку, то, конечно, никто не пойдет за
ними в Ифткан. Они быстро прошли лесом и опять оказались на открытом
месте, где свистел ветер. Вести полубессознательную девушку под ярким
солнцем... Нейл сомневался, сможет ли он. Он прислушался, но все еще не
слышал собачьего лая. И крики Самиры давно затихли. Возможно, девочка
пошла в хижину тайно, вопреки приказу мастера участка. Если это так, то
она не выдала ужаса другим, чтобы не подвергнуться наказанию.
- Закрой глаза, Иллиль, - сказал Нейл. - Здесь яркий свет.
ОН повесил свой мешок на левое плечо, а правой рукой поддерживал
горевшее в лихорадке тело девушки. Он сощурил глаза щелочек и попытался
держать курс через завалы скошенной штормом растительности. Там и сям
несколько навесов из сломанных веток давали им временное укрытие, где
можно было отдохнуть и попить и протереть закрытые глаза мокрой тряпкой.
Нейл боялся останавливаться надолго, чтобы его спутница могла полежать, но
и подгонять ее не мог тоже. Однако, она шли довольно долго и твердо,
погруженная в другой мир. По ее бормотанию он понял, что у нее были те же
сны, какие посещали и его - бой за Ифткан.
Широкое платье, висевшее лохмотьями, цеплялось за сломанные ветки.
Наконец, Иллиль отстранилась от Нейла, расстегнула пояс и воротник и
уронила платье на землю.
- Плохо! - она оттолкнула одежду ногой. На ней осталась короткая
тонкая сорочка.
Когда они продирались через густой кустарник, она потеряла последние
оставшиеся волосы, и зеленая пигментация кожи окончательно завершилась.
Раньше она была некрасива, в ней не было ничего привлекательного, кроме
юности. Теперь же, если согласиться с таким цветом кожи, лысым черепом и
длинными остроконечными ушами - ну да, она была красива!
Как глубоко вошла Иллиль в Эшлу? Испугается ли она, когда узнает, что
с ней произошло, как испугался он?
Подала голос собака, и ей ответила свора позади. Нейл схватил девушку
за руку.
- Пошли!
Ее глаза скользнули по нему без настоящего внимания. Она покачала
головой и попыталась вырвать руку.
- Ларши! - воспользовался Нейл древней памятью, и это сработало: Эшла
бросилась к ближайшей тропинке, а он, прихрамывая, поспешил сзади. Их
скрыла прохлада леса.
Вероятно, память Айяра усилилась в Нейле, потому что он почувствовал,
как сзади бегут и принюхиваются... не собаки с участка, а которые еще не
были людьми, но ходили прямой походкой, как люди. Нейл чувствовал, что
должен добраться до Ифткана, пока Ларши не собрались вместе на последнее
испытание силы против силы, жизни против жизни...
Над головой зашелестели крылья. Прилетел Хурурр и послал человеку
мысленное изображение веревки. Нейл заковылял в зеленый мир, будто нырнул
из палящей пустыни в море.
- Трубин! Трубин!
Нейл повернулся. Крик подействовал на него, как удар по лицу. Эшла
прижалась спиной к стволу, ноздри ее раздувались, глаза горели, но по
щекам текли слезы.
- Иллиль! - Нейл шагнул к ней.
- Ты не Трубин! - резко бросила она и исчезла между деревьями.
Колодец келрока, слабость, падение - куча опасностей, с которыми она
могла встретиться. Нейл захромал следом. Может, та же память, которая вела
его в Ифткан, ведет ее теперь? Но неужели она рискнет перебираться через
реку одна?
- Хурурр! - позвал он кваррина и увидел только отблеск белых крыльев,
машущих вслед за исчезнувшей девушкой.
- Здесь, - пришел с запада ответ Хурурра. Продолжая беспокоиться,
Нейл кое-как перепрыгнул через упавшее дерево и бросился налево. Где была
ловушка келрока? Даже если ее ужасного хозяина нет в живых, сам колодец
угрожал неосторожному.
Нейл нашел Эшлу в лесистой ложбинке у ручья. Она скорчилась, прижав
голову к коленям. Все ее тело тряслось.
- Иллиль! - тихо окрикнул ее Нейл, боясь подойти ближе, чтобы опять
не спугнуть.
При звуке его голоса тело Эшлы застыло, но она не подняла головы.
- Иллиль! - он сделал шаг, второй. Она медленно подняла голову с
плотно зажмуренными глазами.
Теперь Нейл понял, что повергло ее в состояние дикого страха. Как он
сам увидел в озерце Айяра, так и она увидела Иллиль вместо собственного
отражения.
Опустившись на колени, Нейл плеснул воды на свое разгоряченное тело,
а затем и на искаженное лицо Иллиль.
Она открыла глаза. Ужасно было видеть, как в ней увеличивается страх.
Она откатилась от Нейла, рот ее был искажен в беззвучном крике. Видимо, в
эту минуту она ничего не соображала. Она была за стеной, воздвигнутой
потрясением, и здравый смысл не мог туда проникнуть.
Нейл подался вперед и схватил ее за руки. Она вырывалась. Самым
лучшим и быстрейшим способом излечения было бы нокаутировать ее полностью,
но Нейл сомневался, сможет ли он потом донести ее до реки. Он попытался
представить себе ориентиры, и снова уловил собачий лай, слабый, но с
заметной ликующей ноткой. Собаки обнаружили след беглецов, и шли по этому
свежему следу. Нейл надеялся, что их еще не спустили.
Нейл сомневался, сумеют ли они перебраться через реку, даже если Эшла
очнется от шока и пойдет с ним, но отдать ее в руки людей с участка еще
хуже, чем бесполезная попытка.
Эшла сжалась в комок и дикими глазами следила за каждым движением
Нейла. Если бы ему удалось вызвать память Иллиль на поверхность ее
мозга...
- Ты Иллиль из Ифткана, - медленно говорил он. - Ты Иллиль, а я -
Айяр. За нами охотятся, мы должны бежать в Ифткан.
Она издала слабый приглушенный звук и наклонилась над водой, притянув
и Нейла. Как видно, сходство Нейла с его отражением удовлетворило ее.
- Я... не... - она снова задохнулась.
- Ты Иллиль, - ответил он. - Ты была больна, у тебя был дурной сон.
- Значит, это сон? - она коснулась его. Нейл покачал головой.
- Это реальность. Там, - он указал на юг, - сон. А теперь - слушай!
До их ушей донесся лай.
- Собаки! - она узнала их, непроизвольно оглянувшись через плечо. -
Зачем?
- Потому что мы из леса! Бежим!
Нейл повесил мешок на плечо и взял конец лианы, связывавшей руки
Эшлы. Он не слишком хорошо понимал, почему так важно взять девушку с
собой, увести ее от родных. Но ведь они не были ее родными, это был отряд
охотников, преследующих с собаками "чудовищ". Он и она, явно измененные,
равно одинокие. Он знал одиночество в Диппле, когда Мелани заболела и
часто блуждала в грезах, убегая от действительности. Но то одиночество,
которое он испытал, став Айяром, было куда хуже.
- Пошли! - приказал он и помог ей встать.
Она завертелась в его руках, отворачивая лицо, будто боялась
взглянуть на него. Неужели она так и не примет изменения? Нейл дернул за
лиану и пошел. Эшла пошла за ним, полузакрыв глаза, сжав губы. Она шла
твердо, не отставая.
- Ты ранен... Кровь...
Нейла изумили ее первые слова. На его больной ноге оставались еще
пятна крови, но уже высохшие.
- Я попал в колодец келрока, - ответил он и подумал, не дополнят ли
его слова память Иллиль. - Это злое создание, частично живущее под землей,
- добавил он. - Рана зажила, но я упал и снова разбередил ее.
- Ты убил этого келрока? - как-то по детски спросила она. - Большим
ножом? - она указала связанными руками на меч в ножнах, висевший на его
поясе.
- Мечом, - рассеянно поправил Нейл. - Да, я убил его, потому что мне
повезло.
- Ты всегда жил здесь, в лесу?
- Нет, - Нейл ухватился за шанс направить ее мысли на их общую
судьбу. - Я был рабочим на участке и нашел клад.
- Клад, - подхватила она тем же детским тоном. - Зеленый, красивый,
ах, какой красивый! У меня тоже было... зеленое, как листья.
- Да, - согласился он, - такой же клад, как нашла ты. Потом я заболел
Зеленой Болезнью и стал Айяром, хотя раньше был Нейлом Ренфо.
- Я Эшла Хаймер. Но ты называл меня по - другому.
- Ты - Иллиль, или Иллиль часть тебя.
- Иллиль, - тихо повторила она. - Красивое имя. Но я согрешила! Я
грешница, иначе я не стала бы чудовищем.
Нейл остановился и повернулся к ней.
- Посмотри на меня, Иллиль, хорошенько посмотри на меня и подумай.
Разве ты видишь чудовище? Ты вправду в_и_д_и_ш_ь ч_у_д_о_в_и_щ_е?
Сначала она, казалось, готова была ответить утвердительно. Но ее
пристальный взгляд остановил ее, в этом взгляде была мольба, и девушка
заколебалась. Она внимательно оглядела его.
- Нет, - медленно сказала она, - ты другой. Ты не чудовище, ты просто
другой.
- И ты другая, Иллиль, и ты не чудовище. Ты не урод, ты просто
другая, и как ифтианка, ты красивая.
- Не чудовище... не урод... как ифтианка красивая... - задумчиво
повторила она. - пожалуйста, - Она протянула к нему связанные руки, -
развяжи. Я не убегу. Ты Айяр, а также и грешник Нейл Ренфо.
Он снял лиану. Она приняла изменение быстрее и полнее, чем он мог
надеяться.
- Скажи мне, мы идем в город, в город деревьев? Мне кажется, я помню
деревья-башни. Но как я могу помнить? - рассеянно спросила она.
- Да, есть такой город, Ифткан, но большая часть его умерла. Ты
помнишь его с давних времен.
- Но как? И почему? - она задавала те же вопросы, что он задавал себе
сам.
- Как - я частично догадываюсь. Почему, - Нейл пожал плечами, - не
знаю. Но вот что я узнал.
Они шли, и Нейл рассказывал о том, что нашел в Ифтсайге, о зарытом на
участке Эшлы сокровище, обо всем, что узнал и о чем догадывался.
- Значит, те, кто совершил грех, взяв запретные вещи, - подытожила
Эшла, - были наказаны и стали такими, как мы. И, значит, нас искушал
Лесной Дьявол, как всегда говорил Спикер.
- Но разве это так? - возразил Нейл. - Разве это и в самом деле
наказание, Иллиль? Разве ты ненавидишь лес, и ты несчастлива здесь, как
это должно быть при наказании?
Может, Нейл и не очень умело аргументировал, но он был уверен, что
должен изменить в ней кредо Верующих и его приложение к их проблемам. Если
она верит, что лес - наказание за грехи, тогда для нее это так и есть.
- Спикер говорил... - начала она, но остановилась, обдумывая какую-то
мысль, возможно, не новую для нее, но к которой она относилась осторожно.
Она резко остановилась у дерева и коснулась его древним жестом - будто ее
теплая плоть прикоснулась к чему-то своему, любимому и прекрасному. -
Это... это не зло! - громко крикнула она. - И город деревьев, который
видела во сне, тоже не зло! Это доброе, очень доброе! Для Эшлы это зло, а
для Иллиль - добро. Для Иллиль тут нет Спикера, никто не скажет ей, что
плохо то, что хорошо! - она посмотрела на Нейла с улыбкой, глаза ее сияли,
все лицо сияло открытием радости свободы, - теперь я Иллиль, мир для меня
хорош, а не полон греха - вечно все грех, их так много, этих грехов, в
списке Правил!
Нейл невольно улыбнулся, и она тут же ответила ему улыбкой. Между
ними как бы пронеслось ощущение радости, и Нейл на мгновение забыл
усталость и боль. Но позади лаяли собаки, и в его мозг глубоко вошло
предупреждение Хурурра:
- Они идут быстрее. Уходи, лесной брат!
Нейл схватил Иллиль за руку и пошел быстро, насколько мог.

11. К ЗЕРКАЛУ

Досаждавшее им солнце скрылось за густыми облаками. Иллиль смотрела
на открывшееся им речное ложе. За ней на высоком камне примостился Хурурр,
медленно поворачивая голову от Нейла к северу и обратно и издавая
недовольное пощелкивание.
По ту сторону воды лежал каменистый берег, где вялыми шлейфами
тянулся туман, или дым от погасшего костра.
- Что там? - спросила Иллиль.
- Не знаю. Но...
- Там зло! - уверенно сказала Иллиль, подняла руку к голове, чуть
наклонилась вперед и прищурилась. Нейл положил руку ей на плечо.
- Тебе плохо?
Она покачала головой. Кваррин зашевелился, посмотрел на девушку с
таким явным удивлением, какое могло появиться лишь на человеческом лице.
Из горла Хурурра вырвалась серия мурлыкающих звуков, каких Нейл еще ни
разу от него не слышал. Кваррин приподнял правую ногу, затем левую, словно
собираясь начать церемониальный танец.
Нейл увидел, что голова Иллиль тоже стала поворачиваться в том же
ритме, в такт танцу Хурурра и его негромким крикам. А, может, кваррин
подражал ей? Нейл не понимал, что это, но в нем росло убеждение, что
лидерство в их маленьком отряде перешло от него к Иллиль. Он попытался еще
раз взять ее за плечо, но она легко уклонилась, метнулась вперед, в мелкую
воду, и пошла вброд, в основном, по течению. Хурурр громко закричал и
полетел кругами над девушкой. Нейлу ничего не оставалось, как тоже идти за
девушкой.
Иллиль без колебаний шла вперед, словно точно знала, куда идет, и
зачем. Она отклонилась от своей линии, обходя нанесенные штормом обломки
деревьев, но тут же возвращалась к своему курсу, который, по-видимому, вел
ее к выступу скалы на другом берегу. Один из шлейфов тумана протянулся над
рекой, и Нейл уловил запах дыма.
Девушка вскарабкалась на выступ, прошла по нему на четвереньках до
вершины скалы. Хурурр кружил над ней, но больше не кричал. На плоской
вершине скалы Иллиль остановилась и напряженно стояла. Мокрая одежда
прилипла к ее телу, к исцарапанным и избитым ногам. Руки ее были опущены,
глаза широко раскрыты, но, как показалось Нейлу, не видели никакой
определенной точки вдали. То ли она видела дальше, чем он, то ли она
смотрела на что-то внутри своего мозга.

Собирайтесь тайно, собирайтесь тайно,
Берите мечи и факелы,
Собирайте всю силу страны для похода.

Голос ее был очень тихим, близким к шепоту, и она странно
выговаривала слова нараспев.
- Хуууруррр! - громко отвечал ей кваррин. Когда Нейл добрался до нее,
она повернула голову, и он опять увидел сияющие искры в ее глазах.
- Силы малы. Видимо, больше нельзя собрать.
Что означали эти слова? Видимо, она так глубоко вошла в память
Иллиль, что Нейл не мог понять ее.
- Пошли, - сказал он, глядя на восток, в сторону Ифткана.
- Этот путь закрыт, - теперь уже ее рука удерживала его. - Барьер
уплотнился. - На ее губах появилась улыбка. - Ни один воин не может
прорубить тропу через Белый Лес.
- Что? - Нейл растерялся, но понял, что ее загадочное предупреждение
имело действительно серьезное значение, тем более, что память Айяра
зашевелилась при упоминании о Белом Лесе. - Как же мы тогда пройдем?
Иллиль подняла голову. Ноздри ее затрепетали. Темную массу туч
прорезала стрела молнии, над рекой запел ветер, и ему вторил громкий
голос:
- Они собираются, о, они собираются! Но сила их так слаба!
Нейл терял терпение. Быть застигнутым такой же грозой, как
предыдущая, на открытом месте - безумие, близкое к самоубийству. Он
повысил голос, чтобы перекричать ветер:
- Мы должны укрыться от грозы!
Она взяла его за руку и побежала к западу, по каменистому выступу
вдоль реки. Нейл чувствовал, что замедляет бег девушки: его больная нога
не гнулась. Иллиль посмотрела на него и пришла к какому-то решению.
- ...не... бежать... - ее слова уносил ветер. Она круто повернулась
от реки в мрачную часть пустыни. Нейл упирался и протестовал.
Какая-то великая цель, видимо, перебарывала ее прежнее отвращение к
этой местности.
- Зеркало! Зеркало Танта! Память Айяра... На мгновение в мозгу Нейла
появилось изображение чего-то серебряного в раме из остроконечных камней.
Место Силы - не Силы Леса, но все равно Силы.
Изображение исчезло, и множество его значений пропало для Нейла,
когда ветер разогнал мрачный туман на их пути и расчистил им тропу в
унылой растительности пустоши.
Нейл не сразу заметил, что у него под ногами не изрытая земля с
ловушками из спутанных лиан, а мостовая из серого камня, очень древняя, с
пыльными выбоинами и трещинами, как бы истертая ногами, ходившими здесь
много столетий. Древняя... и чуждая даже для Ифтов... но не запретная.
Иллиль бежала чуть впереди. Она выпустила его руку, когда он перестал
спотыкаться и пошел следом. в ней чувствовалась радость и нетерпение, не
только в глазах и в изгибе губ, но и в каждой линии ее сухощавого тела.
Она словно спешила на долгожданное свидание... или домой.
Мостовая была неширокой, местами песок и земля осели на ней, так что
камень был едва различим. Однако, девушка не смотрела под ноги, она
глядела вперед, ища какого-то другого гида, а, может быть, этот гид уже
вел ее.
Стемнело. И вместе с этой темнотой... Нейл огляделся по сторонам. Но
его ночного зрения не хватало, чтобы видеть в грозовом мраке. Там
двигались тени - то ли кусты, качаемые ветром, то ли еще что-то. Но ни
один из этих обманчивых кустов не касался дороги, даже близко не
приближался к ней. Дорога обрамлялась камнями и голой землей. И камни
сначала были круглыми валунами и выглядели совершенно естественно, но
затем они столпились у краев дороги, сплотились в грубые стенки - сначала
высотой по пояс бегущим, затем до плеч и, наконец, вознеслись башнями над
головами людей, и гигантские плиты с каждой стороны оставляли только
полосу угрюмого серого неба над ними. Нейл подумал, что стены были
построены не зря - они защищали дорогу и укрывали тех, кто шел по ней.
В проходе между этими каменными стенами ветра не было, но время от
времени можно было видеть отдаленную игру молний. Начавшийся дождь лил на
них, как в воронку, и бежал потоками по дороге, собираясь в ручьи и
захлестывая ноги бегущих почти до колен.
- Иллиль, если вода поднимется... - начал Нейл.
- Этого не будет. Мы скоро выйдем на Сторожевой Путь.
- Куда мы идем? - осведомился он.
- Наверх, к Зеркалу. К Центру Земли.
Она не ошиблась: дорога поднималась, стала ступенчатой. И шла она на
север, значит они зашли далеко в пустошь. Но на этом пути не было такого
мрака, не было мерзкого запаха, приносимого дрейфующим туманом. Здесь был
только камень, омытый дождем.
Иллиль замедлила шаги.
- Сторожевой Путь? Ты знаешь слово?
- Нет. Нейл жадно смотрел вперед. Камни в стене разошлись и
образовали темный рот, за которым, вероятно, был туннель. Это была защита
от грозы, но тут могло быть и кое-что другое, о чем следовало подумать.
Потому что по неизвестной причине рука Нейла легла на рукоятку меча и
вытащила его из ножен.
Серебро в темноте. Зеленые пятна светятся и горят на остриях камней.
Затем Нейл увидел на камнях арки другие зеленые пятна, вспыхивающие, но не
умирающие. На замковом камне арки пылал символ - входящего в жизнь.
Иллиль засмеялась.
- Не смерть, не смерть, только переход к пробуждению, - ее голос
перешел в торжествующий крик:

Блеск звезд, блеск меча Ифта,
Приветствуйте вернувшихся странников
Далекое путешествие, долгий сон,
Но Сила вернулась...

Она стояла под широкими изгибами арки и раскачивалась, протягивая
Нейлу руки широким жестом гостеприимства.
- Носитель меча, назови свое имя!
Нейл Ренфо - отчаянием упрямства твердила часть Нейла, но вслух он
сказал:
- Я - Айяр, из родословного дерева Ки-Кик - Капитан Первого Круга
Ифткана.
- Носитель меча, входи и будь свободен на Сторожевом Пути.
Там оказалась лестница, а не туннель, ступени шли вверх под каменный
свод. Но куда - Нейл не мог догадаться. И память Айяра не дала ответа.
Пока Нейл с трудом поднимался, Иллиль помогала ему, и они плечом к
плечу осиливали подъем. От ее поддерживающей руки в его усталое тело
входило чувство безмятежности и комфорта.
Скоро ли эта лестница кончится? Сколько времени они уже поднимаются
по ней? На этом странном пути они были уже вне обычного времени. Нейл
Ренфо не мог бы подобрать слов для объяснения, но Айяр находил все
правильным и естественным.
Вокруг них было прошлое, и в любой момент некий барьер рухнет, и
прошлое вольется в их обоих. И тогда они будут знать ответы на все
вопросы, да и вопросов больше не будет.
Однако, этого не случилось: лестница кончилась раньше, чем упал этот
неосязаемый барьер. Они прошли через арку и оказались на гладком прямом
выступе чаши, которая, по - видимому, была конусообразным кратером
небольшого вулкана. Крепкие стены поднимались от спокойной воды; это
серебряное зеркало не отражало света, потому что света над ним не было,
даже света звезд, оно содержало в себе мрак, словно это была не вода, а
расплавленный металл.
- Зеркало, - сказала Иллиль очень тихо, потому что они вторглись сюда
и потревожили что-то огромное - выше человеческого понимания - что-то
такое древнее, полное силы и власти, что Нейл поднял руку с мечом и
заслонил лицо. Горячие пальцы Иллиль потянули его руку вниз.
- Смотри! - скомандовала она столь повелительным голосом, что он
невольно повиновался.
Спокойное блестящее зеркало, обширное, как океан, и достаточно
мелкое, чтобы его можно было вычерпать пригоршнями, растягивалось и
сжималось, притягивало и отталкивало. И над всем этим эмоциональным
стрессом Нейла - страхом и благоговением - рос болезненный голод. То, чего
он желал больше всего, не приходило. Здесь тоже был барьер между ними и
тем, что ожидало вдали, чем-то таким удивительным, таким изменяющим разум,
что Нейлу захотелось громко закричать о разрушении своих надежд, разбить
этот барьер мечом. Здесь было все знание, а он не мог до него дотянуться!
Из глубин своих желаний и печали Нейл услышал крик Эшлы. Этот звук
вернул Нейла к реальности, он увидел и понял не то, что могло быть, а то,
что было. Девушка перегнулась через край над Зеркалом и смотрела в него,
как недавно в ручей, когда к ней впервые пришло сознание ее изменения. Но
теперь в ней не было ни страха, ни отвращения. Нет, она, как Нейл,
оплакивала потерю того, чего не имела, не могла достичь.
Нейл опустился на колени рядом с ней и обнял ее. Им было хорошо
вместе, потому что к ним пришло окончательное поражение.
- Мы обмануты? - прошептала она наконец.
- Так и должно быть, - ответил он, зная, что говорит правду. - Мы -
только часть тех, кто должен стоять здесь. Мы - Иллиль и Айяр, Но мы также
Нейл и Эшла. Если бы мы были только теми или другими, мы были бы либо
полностью напуганы, либо... получили бы все.
- Я не могу... - она закрыла руками мокрое от слез лицо. - Как может
человек идти к знанию, которое здесь есть, и не получить его? Это
наказание свыше.
- Ты уверена, что так будет всегда - наказание в финале? - твердо
начал Нейл и сам себе удивился. - Допустим... - он путался в словах, а
слова были, как вода для иссушенного зноем путника, - что Иллиль и Айяр
стали большими, а Нейл и Эшла уменьшились. Прошло слишком мало времени с
тех пор, как мы изменились.
- Ты действительно так думаешь, или просто говоришь по доброте?
- Я считал, что эти слова - утешение, но теперь... теперь я так не
считаю.
- Это Зеркало Танта. В нем Сила и Видение. Когда-нибудь, возможно,
Видение будет нашим... И богатство Видения!
- А теперь, - Нейл встал и потянул ее за собой, - нам лучше уйти.
Эшла кивнула.
- Если бы я могла вспомнить побольше - Путь Просящего и Дающего...
- Я помню меньше тебя, - быстро сказал Нейл.
- Но ты воин, носитель меча, для тебя путь Дающего, а не Просящего, -
нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно
испугавшись своих слов. - Я вспоминаю только обрывки... Но когда-нибудь я
узнаю все! Иллиль придет полностью, тогда я и узнаю. Но ты прав: сейчас
это место для меня запретно. Мы избежали Гнева только потому, что пришли с
чистым сердцем и в неведении.
Они спустились по лестнице. Когда они дошли до ворот Сторожевого
Пути, Нейл поскользнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.
- Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, вызову я Гнев,
или нет, - просто сказал он.
- А я не верю, что этот кров откажет нам, - ответила она. - Дай мне
свой меч, потому что я что-то вспомнила.
Она взяла его оружие за лезвие в форме листа и положила его на
мостовую прямо перед аркой.
- Ключ сохранит путь открытым.
Затем Эшла открыла мешок Нейла и ахнула, увидев его содержимое. Они
поели хлеба, выпили воды из фляги. Последнее, что Нейл увидел перед тем,
как заснуть - Эшла вытряхивала из мешка его запасную одежду и прикладывала
ее к себе. Затем он уснул, положив голову на плащ. Его убаюкивало
бормотание воды, бегущей по древней дороге.
Сияющий меч перед ним - предупреждение... Нейл пошевелился, больно
оцарапал плечо о каменную стену и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не
зеленым светом, как это было ниже ворот, а холодным светом серебра. Нейл
засмеялся: это было отражение дневного света - бледного, но достаточного,
чтобы его захватила отличная полировка лезвия.
Шорох в противоположном конце их убежища - Эшла тоже села, сонно
щурясь. Теперь, когда она была одета в костюм охотника, взятый из мешка
Нейла, на ее поясе был длинный нож, который Нейл, ложась спать, положил
рядом с собой.
- Как спала? - спросил он вместо приветствия.
- Видела много снов, - уклончиво ответила Эшла. - У меня такое
ощущение, что нам надо уходить отсюда.
Она выразила ту же мысль, что была у Нейла. Здесь было холодно, и,
казалось, что они пришли незваными, им тут не рады. Им давно пора уходить.
Нейл прошелся, проверяя ногу. Трудновато, но идти можно - прихрамывая. Он
разломил пополам кусок хлеба и протянул половину Эшле.
- Теперь назад, к реке, - сказал он.
Да, конечно, к реке, и на запад, к морю. Они должны найти тех, кто
ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что стоит за всем этим.
- Назад, к участку Хаймера.
Нейл был так погружен в планирование их путешествия на запад, что
слова Эшлы не сразу проявились в его мозгу. Но когда он осознал сказанное
ею, он в изумлении уставился на нее.
- Зачем?
- Там Самира, - ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.
- Самира? Маленькая девочка? - Нейл все еще не понимал, в чем дело.
- Самира - моя сестра. Когда меня бросили в лес умирать, как, по их
мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она пришла с водой и
пищей. Если бы они узнали, ее побили бы. Теперь она, может быть, тоже
больна. Я должна узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить
Самиру! Новая жена отца - Хранительница Правил Дома. Она ненавидела меня и
всегда была недоброй к Самире, потому что мы от первой жены. Пока я была
там, я заступалась за Самиру, а теперь она совсем одна и еще слишком мала
для одиночества.
- Для Самиры ты теперь чудовище. Это ведь она навела охотников на наш
след, - сказал Нейл. Это была правда, хотя и жестокая.
- Может, и так, но все-таки я не могу оставить Самиру. Тебе
совершенно не нужно идти со мной. Я спрячусь в лесу, а ночью постараюсь
добраться до сестры.
- Она не пойдет с тобой. Испугается.
- Она узнает меня и тогда не будет бояться.
- А как ты войдешь ночью во двор? Как ты найдешь запертого ребенка?
Собаки и сторожа услышат, что кто-то пришел из леса.
- Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без
меня.
- Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с
твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.
И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга. Эшла
почувствует такое же изменение.
- В этом деле я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!
Нейл стиснул зубы и поднял на плечо уменьшившийся мешок.
- Ну, тогда пошли!
- Но тебе это вовсе не нужно.
- Нужно. Либо мы идем вместе, либо не идем совсем.

дальше