3. ТЕМНОКОЖИЙ ОХОТНИК

Примерно через полмили дорога исчезла в тени леса, у Форса стало
легче на сердце. Эти открытые поля были слишком чужими для человека,
рожденного хоть и в горах, но под густой завесой деревьев вроде той, что
стояла теперь перед ним. Среди них он чувствовал себя как дома.
Он пытался вспомнить обозначения на большой карте, висевшей на стене
Звездного Дома. После возвращения каждого исследователя-бродяги на ней
появлялась крошечная пометка. Эта северная дорога пересекла владения
свободных степняков. А у степняков были лошади - бесполезные в горах и
поэтому не приручавшиеся его народом - но необходимые в этой стране
обширных плоских полей и дальних расстояний. Если бы у него сейчас была
лошадь...
Лесная прохлада окутала их, Форс и Люра сразу же почувствовали себя
дома. Они бесшумно двинулись дальше, их шаги вызывали легчайший шорох.
Легкий порыв ветра донес запах, заставивший их вздрогнуть...
Дым горящего дерева!
Мысли Форса встретились с мыслями Люры, и он получил согласие. Она
некоторое время постояла, исследуя воздух своим чутким носом, а затем
свернула в сторону, протиснувшись между двумя березами. Форс двинулся за
ней. Ветер исчез, но появился какой-то новый запах. Они приближались к
воде, причем к стоячей, - иначе было бы слышно журчание.
Впереди в листве деревьев был просвет. Он увидел, что Люра прижалась
к поверхности камня почти такого же цвета, как и ее кремовая шкура. Она
распласталась и поползла. Он пригнулся и пополз за ней, обдирая о камни
ладони и колени.
Они лежали на выступе скалы, нависавшей над поверхностью окруженного
лесом озера. Неподалеку струилась ниточка ручейка, вытекавшего из озера, и
Форс заметил два островка, ближайший из которых соединялся с берегом
цепочкой выступающих над водой камней. На этом островке согнулся некто,
занятый приготовлением еды на костре.
Чужак наверняка не был горцем. Его широкоплечее мускулистое бронзовое
тело было голым до пояса, и кожа его по цвету была намного темнее, чем у
самых загорелых жителей Айри. Волосы на круглой голове были курчавые и
черные. У него были резкие черты лица, широкогубый рот, плоские скулы и
огромные широко расставленные глаза. Единственным его одеянием была
юбка-килы, удерживаемая на теле широким поясом, с которого свисали
украшенные темляком ножны. Сам нож, почти восемнадцать дюймов голубоватой
стали, сверкал в его руках. Он быстро чистил только что пойманную рыбу.
Неподалеку от его плеча в землю были воткнуты три копья с короткими
древками. На конце одного из них висело одеяло из грубой красноватой
шерсти. От костра, разложенного на плоском камне, поднимался дым, но было
не ясно, остановился чужак только для того, чтобы перекусить, или же он
разбил здесь лагерь.
Занимаясь делом, рыбак напевал тихую монотонную мелодию, которая,
когда Форс прислушался к ней, странно повлияла на него, вызвав у него
неприятную дрожь. Это был и не степняк. Форс был также уверен, что он не
следил за одним из Чудищ. Немногие горцы, пережившие встречу с ними,
рисовали совсем иную картину - Чудища никогда не занимались мирным
рыболовством и у них не было таких умных приятных лиц.
Этот темнокожий пришелец был совсем другой породы. Форс положил
подбородок на сложенные руки и попытался определить предков этого чужака
по имевшимся у него данным - это было долгом исследователя.
Отсутствие одежды - это означало, что он привык к более теплому
климату. Такую одежду здесь можно было носить только до наступления осени.
У него были эти копья и... да, вот за ними лежат его лук и колчан со
стрелами. Но лук его был намного короче, чем у Форса, и, похоже, был
сделан не из дерева, а из какого-то темного материала, отражавшего свет
солнца.
Он, должно быть, прибыл из страны, где его раса была всемогущей и ей
нечего было опасаться. Поэтому он открыто разбил лагерь и пел, готовя
рыбу, словно его не заботило, что он привлекает этим внимание. И все же он
остановился на острове, где было легче защититься от нападения, чем на
берегу.
Как раз в это время рыбак насадил рыбу на заостренный прут и начал
печь ее. Потом встал на ноги и швырнул леску с наживкой обратно в воду.
Форс моргнул. Человек на острове был на четыре-пять дюймов выше самых
высоких жителей Айри, и шапка стоящих торчком волос могла добавить не
более двух дюймов к его росту. Когда он стоял там, все еще напевая про
себя и умело поводя рукой леску, он представлял картину силы и мощи,
которая могла бы нагнать страху даже на Чудище.
До них донесся запах рыбы. Люра издала слабый, почти неслышный звук.
Форс заколебался. Не следует ли ему окликнуть темнокожего охотника, подать
знак мирных намерений и попытаться установить с ним дружеские отношения,
или...
Этот вопрос решили за него. Темнокожий охотник скрылся - так быстро,
что Форс от удивления раскрыл рот. Копья, одеяло, лук, колчан и жареная
рыба исчезли вместе с ним. Куст шевельнулся, а затем стало тихо. Только на
пустынном галечном пляже горел костер.
Ветер донес до них крик, глухой топот, и на берег озера рысью вылетел
табун лошадей, большей частью кобыл, с бегущими рядом жеребятами. Их
погоняли двое всадников, пригнувшихся почти к самым холкам своих лошадей,
чтобы избежать низко нависших хлещущих веток деревьев. Они подогнали
лошадей к воде и стали ждать, пока те напьются.
Форс почти забыл о темнокожем охотнике. Лошади! Он видел их на
картинках. Но живые лошади! Вековая мечта его расы - заполучить одну из
них - вызвала странный зуд в его бедрах, словно он уже вскочил на одну из
этих гладких спин.
Один из табунщиков спешился и теперь вытирал ноги своей лошади
сорванным на берегу пучком травы. Он, несомненно, был степняком. Его
зашнурованная на груди кожаная безрукавка была почти такая же, как у
Форса, но его краги, отполированные многими часами верховой езды, были из
шкур. У него были волосы до плеч как знак свободного рождения, и им не
давала спадать на глаза широкая лента. На ленте был изображен знак его
семейного клана и племени. Длинная пика, страшное оружие в руках
всадников, висела на петлях у его седла. Вдобавок ко всему, на поясе у
него висел кривой, предназначенный для рубки, меч, являвшийся
отличительным признаком степняков. Форс еще раз прикинул, не стоит ли ему
начать с ними переговоры. Но и на этот вопрос он также быстро получил
ответ. Из леса выехали еще двое всадников, это были мужчины постарше. Один
из них был вождем или вторым по рангу в клане степняков - на металлическом
значке его налобной ленты отразилось солнце. Но другой...
Форс дернулся, словно стрела попала ему между лопаток. Люра, уловив
его испуг, издала одно из своих беззвучных рычаний.
Это был Ярл! Но Ярл был Звездным Капитаном, освобожденным от
путешествий в Нижние Земли. Он уже два года не занимался изысканиями. Его
долгом было оставаться в Айри и распределять задания между другими
Звездными Людьми. Но он был тут, скачущий бок о бок с вождем степняков,
словно он был каким-то учеником бродяги-изыскателя. Что привело Ярла в
Нижние Земли вопреки всем правилам и обычаям?
Форс моргнул - ответ на это был. Неприкосновенность Звездного Дома
никогда раньше не нарушалась. Должно быть, это его преступление заставило
Ярла спуститься с гор. И если его, Форса, возьмут в плен - какая кара
будет за такую кражу? Он этого не знал, но воображение выдало ему
множество разных вариантов. И все они были суровы. В то же время он мог
только оставаться там, где был, и молиться, чтобы его не заметили.
К счастью, почти все лошади уже напились и повернули прочь от озера.
Форс с тоской следил за ними. Одолжив у лошади ее четыре ноги и сберегая
свои две, он вполне мог оказаться вне досягаемости Ярла прежде, чем
Звездный Капитан узнает о его присутствии. Он был слишком высокого мнения
о Ярле, чтобы думать, что тот не сможет обнаружить его след в ближайшие
два-три дня.
Пока один пастух садился в седло, другой отогнал от воды последних
двух лошадей. Ярл и вождь все еще сидели, беседуя и глядя на другую
сторону озера. Форс молча сносил укусы мух, налетевших с табуном лошадей,
но Люра снова тихо заворчала. Она хотела убраться отсюда. Она отлично
знала, что если она не хотела оставить за собой след, то его и не
останется. Сам Форс не мог на это надеяться, поэтому он колебался до тех
пор, пока нетерпение кошки или какая-то перемена в направлении ветра не
донесли запах Люры до мирно пасшегося табуна.
В мгновение возникла дикая сумятица. Лошади пронзительно ржали.
Кобылы обезумели от страха за своих жеребят, бегали по берегу и
прорывались между всадниками, мчась вперед, прочь от этого опасного места.
Степняки были захвачены врасплох. Одного из них увлек табун, и он старался
восстановить власть над своим конем; другой лишь мог скакать за
сорвавшимся с места табуном.
Вождь поскакал за ними с пикой в руке. Но Ярл некоторое время
оставался на месте, осматривая сузившимися глазами берега озера. Форс
распластался на камне, посылая Люре приказ сделать то же. К счастью, Ярл
находился на противоположной стороне озера. Звездный Капитан не мог
тягаться в остроте зрения с теми, кого он выслеживал. Но как далеко видел
Ярл, Форс не знал.
Едва смея дышать, кошка и юноша медленно отползли назад. Ярл
оставался на месте, настороженный, следящий. Затем раздался стук копыт,
как раз в то время, когда ноги Форса коснулись земли. Самым быстрым шагом,
возможным в лесу, Форс направился на север, прочь от лагеря степняков,
который, находился где-то на другой стороне озера. Ему была нужна лошадь,
но не настолько, чтобы посметь храбро встретиться с Ярлом и заполучить ее.
Форс искренне уважал способности Звездного Капитана.
Он гадал, что же делал тот охотник на острове - не уходил ли он тоже
от лагеря степняков. Он-то хоть мог взять с собой ту жареную рыбу. Форс на
ходу пожевал пригоршню сушеного зерна из своего неприкосновенного запаса и
несколько ломтей копченого мяса. Остальное он отдал Люре, которая
уничтожила все это в мгновение ока. На десерт он на ходу сорвал с кустов
несколько полусозревших ягод. Но в желудке все еще оставалось ощущение
пустоты, усиливающееся по мере того, как тени становились длиннее.
Они воспользовались впадающим в озеро ручьем в качестве ориентира.
Деревья вокруг становились все реже, появлялось все больше открытых полян,
где деревья перемежались с густой травой, и Форс понял, что конец леса уже
близок. Он остановился и попытался составить план. В лесу он был дома и
знал, как там уничтожить свой след. С другой стороны, в открытой
местности, на некогда обрабатываемых полях, можно сберечь больше времени и
пройти еще много миль, прежде чем наступит ночь. Степные охотники - они
были людьми, которые передвигаются только на лошадях, и поэтому любую
погоню будет легко заметить. И еще в степи было множество рощиц и
тянущиеся заросли кустарника, чтобы в случае чего можно было найти в них
убежище. Он решил рискнуть.
С кучи камней коричневое животное с черной мордой внимательно
наблюдало за ним. Оно молниеносно исчезло, когда из зарослей высокой травы
показалась голова Люри. Больше они никого не видели, пока не обогнули
догнивающие бревна фермы, лишь случайно не свалившись в полуоткрытый
погреб.
Форс крикнул, и в ответ раздался какой-то звук. Услышав его, юноша
потянулся к рукоятке своего меча. Он резко обернулся, обнажив клинок.
Уродливое голое розовое рыло, все в пятнах земли и грязи, высунулось из
спутанных кустов. Его страшные клыки отражали солнечный свет. Форс
отшвырнул от себя сумку и лук и, пригнувшись, ждал нападения этого одного
из самых опасных животных - дикого кабана.
Как Форс и ожидал, кабан свирепо бросился вперед, стремясь пропороть
клыками ноги юноши. Он нанес удар, но эта тварь увернулась, и хотя вдоль
ее головы и плеча появилась красная полоса, из которой капала кровь, это
не убило кабана. Он громко хрюкнул, и послышалось ответное хрюканье. У
Форса пересохло во рту - он оказался лицом к лицу с целым стадом свиней!
Позади лежала куча гнилых бревен, бывших когда-то стеной небольшого
здания. Сгнив, они превратились в труху, и стена опасно наклонилась над
погребом. Если он прыгнет к ней, она вполне может провалиться.
Из кустов раздался визг боли и ярости. Кабан вскинул свою клыкастую
голову и стряхнул пену. Его глаза на черно-белой морде были красными и
злыми. Со стороны стада донесся еще один визг, и на этот раз вслед за ним
послышалось ответное рычание. Форс испустил вздох благодарности.
Люра держала стадо под наблюдением. Те, кто поменьше и послабее,
наверняка будут сломлены и рассеянны благодаря ее острым клыкам. Но только
не этот старый вожак. Он был хитер, на его шкуре было достаточно шрамов и
проплешин, чтобы понять, что он выходил победителем из многих битв. Раньше
он всегда побеждал и поэтому был уверен в победе и сейчас. И снова атака!
Уходя от опасности, Форс отскочил влево и рубанул кабана. Удар
пришелся поперек ухмыляющейся дьявольской морды, отрубив ухо и выбив
красный глаз. Кабан затряс головой, истекая кровью, и завизжал от ярости и
боли. От болевого шока он потерял свою хитрость и желал теперь только
распороть и растоптать пляшущую перед ним фигурку - уничтожить врага...
Когда Форс увидел, как напряглись массивные плечи кабана, он сделал
шаг назад, нащупывая твердый упор для маневра, - и он чуть не проиграл
бой. Его каблук застрял, и нога словно попала в капкан. Он все еще пытался
освободиться, когда кабан в третий раз бросился в атаку.
Все эти попытки освободиться лишили Форса равновесия, и он почти упал
вперед, прямо на спину обезумевшей твари. Его ногу пронзила острая боль, а
ноздри забила вонь. Он яростно ударил мечом и почувствовал, как сталь
скользнула по кости и вонзилась глубоко под драную шкуру кабана. Кровь
фонтаном ударила на них обоих, а потом меч вырвало из скользкой от крови
руки; кабан вырвался, прошел несколько шагов и тяжело упал, между его
мощными плечами торчала рукоятка меча. Форс раскачивался взад и вперед.
Лицо его исказилось от боли, а пальцы пытались оторвать ткань вокруг
рваной, обильно кровоточившей раны на наружной стороне левой ноги, выше
колена.
Из кустов вышла Люра. На ее обычно совершенно чистой шкуре были видны
какие-то неопрятные пятна, и она, казалось, была очень довольна. Проходя
мимо кабана, она зарычала и ударила тушу передней лапой.
Форс вытащил каблук из гнилой доски, в которой тот застрял, и пополз
к Звездной Сумке. Сейчас он нуждался в воде - но ее разыщет Люра. Самое
худшее заключалось в том, что ему на некоторое время предстояло охрометь.
Хорошо, если ему не придется задержаться тут на несколько дней.
Люра нашла воду - родник позади фермы, и юноша со стонами боли
подполз к нему. Он разжег костер из сухих прутиков и поставил на огонь
кастрюльку чистой воды. Теперь он был готов к самому худшему - клыки
кабана были очень грязными и поэтому смертельно опасными.
Стиснув зубы от боли, он оторвал кусок ткани от краг и обнажил кожу
вокруг все еще кровоточившего пореза. Затем Форс бросил в кипящую воду
немного бальзама для ран из Звездной Сумки. Секрет этого бальзама был
известен только Целителю племени и Звездному Капитану. Это была мудрость
древних дней, спасшая немало жизней. Смазанная бальзамом рана не гноилась.
Форс остудил воду до терпимой температуры, а затем вылил больше
половины в рваную рану в коже и мышцах. Он сунул дрожавшие пальцы в
оставшуюся в кастрюльке воду и продержал там с минуту, прежде чем открыть
пакет с бинтами. Концом мягкого материала он обмыл ногу и осторожно обтер
рану. Затем он намазал на него немного неразогретой пасты и туго
прибинтовал к ране пластырь. Кровотечение почти прекратилось, но рана
горела, как в огне, почти до кости, так что в глазах у Форса потемнело. Он
действовал по инструкциям, которые вдалбливали в него со времен его первой
же охотничьей экспедиции.
Наконец, он затушил костер и тихо лег. Люра вытянулась рядом с ним и
положила свою бархатную лапу ему на руку. Она утешающе замурлыкала, и
ласкаясь, несколько раз лизнула его своим шершавым языком. Жжение в ноге
ослабло, а может быть, боль становилась для него привычной. Он уставился
на небо. Его расчерчивали широкие розово-золотистые полосы, должно быть,
скоро наступит закат. Надо найти укрытие. Но двигаться было трудно, а нога
так одеревенела, что даже когда он встал и начал подтягиваться вперед,
цепляясь за кусты, то передвигался очень медленно.
Люра спустилась вниз по склону, и он поковылял за ней, радуясь, что
большую часть склона покрывала только трава. Она направилась к ферме, но
он не окликнул ее: Люра искала для них укрытие, и она найдет его, если оно
существует.
Она привела его к самому крепкому дому, который они видели с тех пор,
как покинули Айри, - однокомнатному зданию с каменными стенами. Форс
понятия не имел, чего оно построено. Но там была только одна дверь,
никаких окон, а часть крыши еще была на месте. Здание служило неплохим
укрытием, и его легко можно было защитить.
Мелкие хищники уже занялись трупами свиней, а с наступлением темноты
запах крови привлечет и более грозных хищников. Он не забыл о драках над
трупами коровы и теленка. Поэтому Форс соорудил из камней перед дверью
нечто вроде баррикады и решил развести костер. Стены укроют его от всех,
кроме птиц.
Форс поел сушеного зерна из своих припасов. Люра перепрыгнула через
баррикаду и пошла охотиться для себя, рыская в сумраке позднего вечера.
Форс подкладывал топливо в свой маленький костерок и пристально
вглядывался в сгущавшуюся темноту. Над раскидистыми ветвями древних
садовых деревьев пляшущими искорками роились светлячки. Он наблюдал за
ними, прихлебывая воду из фляги. Боль в ноге теперь стала пульсирующей,
она ударяла ему в голову и затихала где-то в макушке - тук-тук-тук...
Затем Форс внезапно сообразил, что этот постоянный ритм порожден не
болью и лихорадкой. Это был настоящий звук, раздававшийся в ночном
воздухе, низкие, хорошо слышимые размеренные ноты, не имевшие ни малейшего
сходства со всеми слышанными им ранее естественными звуками. Что-то в нем
было похоже на странную тихую песню того рыбака. Если что-то похожее на ту
песню выстукивалось сейчас на барабане...
Форс рывком поднялся на ноги. Лук и меч были под рукой. Ночь, которая
для него никогда не была такой темной, как для других, была мирной и
пустынной за исключением этого отдаленного сигнала. Затем он стих,
внезапно, почти на середине ноты, как будто навсегда. Он понял, что не
услышит его вновь. Но что это могло означать?
Звук был хорошо слышен в этих Нижних Землях - даже если у других
слушателей не было остроты слуха Форса. Посланное с помощью такого
барабана сообщение могло быть услышано за много миль.
Ногти Форса впились в ладони. Снова послышался звук, доносившийся
издалека с юга, - настолько слабый, что он мог быть всего лишь порождением
его воображения.
Но он не верил в это. Барабанщик получил ответ. Форс отсчитывал
секунды себе под нос - пять, десять, пятнадцать, а затем снова тишина. Он
попытался обдумать свои впечатления об этом рыбаке - и снова пришел к тому
же выводу. Тот не был уроженцем Нижних Земель, и это означало, что он,
вероятно, был разведчиком, изыскателем с юга. Кто или что сейчас двигалось
в эти земли?

дальше